-Прощай, Воронова – раздалось за спиной у Тони и металлические ворота заскрипев, закрылись. Тоня подняла вверх голову: высоко в чистом небе не было ни облачка. Вокруг высокого забора с колючкой поверху была только голая степь, в пожухлой траве которой стрекотали кузнечики. Она глубоко вдохнула и улыбнулась:
-Ну, вот и свобода!
Перехватила в другую руку сумку с нехитрыми пожитками и пошла в сторону остановки. Идти пришлось минут 7. Старая будка -павильон с облупившейся краской, лавочкой и буквой «А» стояла практически пустая, если не считать одну тётку с огромной клетчатой сумкой. Когда Тоня подошла к остановке, тётка исподлобья посмотрела на неё и плотнее прижала к себе небольшую сумку, лежащую на коленях.
-Не знаете, скоро автобус? -спросила у тётки Тоня.
-Скоро -всё так же подозрительно тётка смотрела на неё -через 15 минут приедет.
Она помолчала, а потом спросила:
-Освободилась, что ли?
-Освободилась -не глядя на неё, ответила Тоня.
-Везёт тебе. А моей дочке ещё три года тюремную лямку тянуть, а мне, значит, ещё три года сумки сюда возить.
Тоня ничего не ответила, ни о чём не спросила. А тётке, видно, поговорить было охота и она снова сказала:
-За наркоту дочка -то сидит. А ты за что сидела?
Тоне совершенно не хотелось разговаривать и она неохотно ответила:
-За убийство.
Тётка заохала:
-Эт как же? И не побоялась на человека руку поднять? – впилась взглядом в Тоню, но не дождалась ответа и поёрзала на лавке -ужасть -то какая.
Хотела ещё что -то добавить, но Тоня отошла в сторону. Вдалеке показался автобус. Он подъехал, фыркнул, издал шипящий звук и открыл двери. Двое человек с сумками и пакетами вышли на остановке, а тётка, подхватив свою клетчатую сумку, стала втискиваться в дверь. Она влезла и уселась, заняв собой всё переднее сиденье. Тоня расположилась сзади. В салоне, кроме них с тёткой, никого больше не было и, когда автобус тронулся, она прикрыла глаза. Ехать предстояло около часа.
Наконец, автобус остановился в городе на нужной Тоне остановке. Она спрыгнула со ступенек и на минуту замерла: за годы нахождения в колонии она отвыкла от людского гомона, разноцветных одежд, проносящихся автомобилей. Было даже немного страшновато начать переходить дорогу -отвыкла она от всего, что раньше казалось таким простым и естественным. Загорелся зелёный свет светофора, и кучка людей пошла по пешеходному переходу. Тоня поспешила за ними. Вот и её дом. Ничего в его облике не изменилось: всё тот же угол с облупившейся штукатуркой, обнажавшей кирпичную кладку; всё так же стены исписаны и изрисованы чёрной краской. Тоня подняла глаза к окну на втором этаже: это окно её комнаты; оно наглухо завешано розовой шторой.
В окно на первом этаже выглянула женщина, вгляделась в Тоню и сразу скрылась.
Тоня тряхнула головой, шагнула в подъезд и стала подниматься по деревянной лестнице. Лестница поскрипывала, словно приветствовала. Вот и её квартира. Вернее, дверь в квартиру, где находится её комната. Она вставила ключ в замок, но он не подошёл.
-Замок поменяли -догадалась она и позвонила. На звонок выглянула Женя. Увидела Тоню и в лице переменилась.
-Здравствуй, Женя! А я вот хотела открыть, да вы замок, кажется, сменили.
Женя молча отступила вглубь коридора и когда Тоня вошла, закрыла дверь и так же молча ушла в свою комнату. В квартире пахло коммуналкой. Во всех коммуналках пахнет одинаково: смесью овощных очистков, кислых щей, мусорных вёдер, туалетов и ещё чего -то непонятного и неприятного. Когда Тоня ещё искала размен, во многих коммуналках побывала и везде запах был одинаковым. В обычных квартирах так не пахнет.
Она открыла свою комнату, где из -за зашторенного окна царил полумрак. Подошла к окну, отдёрнула шторы и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух. Оглянулась. Пыль, кое -где паутина; сразу видно, что здесь давно никто не живёт. Села на диван и сразу почувствовала острое желание увидеть Катюшу. Она так ни разу и не приехала к ней на свидание. Да что там свидания; она не отвечала на звонки и письма. Тоня помнит последние слова дочери, больше на крик похожие, хоть и произнесла она их тихо:
-Что ты наделала, мама?! Что с нами теперь будет?
Она схватила телефон и набрала номер Катюши.
-Алло! -услышала весёлый голос дочки.
-Катя, доченька, не бросай трубку. Я освободилась, я дома. Давай встретимся -торопливо проговорила Тоня, но в трубке послышались гудки отбоя.
На глаза женщины навернулись слёзы.
Семья у Тони считалась благополучной: муж Костя работал шофёром. Хоть и получал немного, но на жизнь хватало. Выпивать сильно не выпивал, так -по пятницам, когда рабочая неделя заканчивалась, чекушечку купит по пути домой, да за ужином «уговорит». А на неделе ни -ни. Катюшка, дочка, в школе училась хорошо, послушная росла, никаких проблем с ней не было. Сама Тоня в садике воспитательницей работала. Жили не богато, но и не бедствовали. Квартира тоже своя была; небольшая, правда -хрущёвка двухкомнатная, но всё ж отдельная. И у дочки свой угол. В общем – всё, как у людей было, пока Костя аварию не совершил: разбил машину. Не пострадал никто, кроме машины; но авария по вине Кости была, и механик зуб на него заимел. А почему заимел? А потому, что это он не поставил начальника в известность и под свою ответственность разрешил Косте в выходной машину взять. А когда авария случилась, всё всплыло; механику от начальства и влетело. Когда началась в организации оптимизация, сокращать работников начали, механик Косте это припомнил -первого в списки внёс. А как только Костю сократили, он как с катушек слетел -запил. Стал пить чуть не каждый день; и чем дальше -тем больше. Запои начались. А где пьянки, там и скандалы. А где скандалы — там и руку мог поднять на Тоню. Раз ударил, два, а потом она терпеть не стала. Условие поставила:
-Или бросаешь пить и на работу устраиваешься, или разводимся.
Но Костя уже слишком сильно погряз в своей болезни; не смог бросить выпивку. Пришлось разводиться. Развестись -то развелись, а вот с разменом намучались. Ничего, кроме коммуналок им не попадалось. Были б деньги, с доплатой бы разменялись на однокомнатную им с дочкой, но лишних денег не было. Пришлось идти в коммунальную. Правда, комната Тоне попалась большая -20 метров; смогли Катюше угол отгородить со столом и диваном. Костя в маленькую комнатушку уехал -14 метров. Только обустроились, с соседями познакомились, привыкать стали, как однажды вечером случилось то, что их с дочкой жизнь перевернуло.
В этот день Тоня работала в первую смену. Домой вернулась, немного отдохнула и на кухню пошла ужин готовить. Тут слышит шум какой -то, крик женский. Прислушалась -сосед жену колотит. Задрожало всё внутри, но лезть в чужие разборки не стала. Катюша из школы вернулась, выглянула из комнаты:
-Мам, что это?
-Ты иди, это соседи ругаются.
— А по -моему, он её убивает. Слышишь, как она кричит? Может, в полицию позвонить?
Но тут из своей комнаты выскочила соседка Женя с разбитым в кровь лицом и побежала на кухню. Пьяный муж догнал её, схватил за волосы и стал тащить назад в комнату. Женя как -то вывернулась, подбежала к Тоне, схватила её за рукав:
-Тоня, помоги!
Тоня заслонила собой соседку, но муж огромной своей лапищей отшвырнул Тоню в сторону; она отлетела и задела сковороду, стоящую на плите. Обожглась сильно и обозлившись, схватила чугунную сковородку со стола соседки и с размаху врезала драчуну по голове. Он замер, как -то удивлённо посмотрел на Тоню и тут же рухнул во весь свой рост. Женя истошно закричала, а Тоня как онемела, не мигая на распростёртое тело Пашки глядя. Из комнаты выскочила Катюша и увидев лежащего соседа, растерянно посмотрела на мать:
-Это ты? Что ты наделала, мама?! Что теперь будет?
На суд дочка не приходила. Они вообще с того дня не виделись. На суде была только сестра Тонина -Лиза. Вот она и рассказала, что Катя вынуждена была к отцу уйти. А какой выход? Только в детдом. Обижена она была на мать, что та не подумала о ней, когда сковородку поднимала, защищая соседку. А теперь мало того, что все в глаза тычут: «дочь убийцы», так ещё и частенько пьяный папаша перед глазами маячит. Хорошо хоть, работать стал в мастерской; только денег Катя мало от него видела: почти всё на бутылки уходило. А она себе редко даже необходимые вещи купить могла. А всё из -за необдуманного поступка мамы. Вот и не могла простить.
В дверь позвонили, но Тоня даже не шелохнулась. Снова звонок; открыла Женя. Послышался её недовольный голос и тут же распахнулась дверь Тониной комнаты и влетела Лиза, раскинув руки:
-Сестрёнка, дорогая, привет! Счастье -то какое — ты на свободе!
Они обнялись, а Лиза затараторила:
-Представляешь, у меня сегодня выходной; варенье решила клубничное сварить, а тут соседка Валька забегает и кричит:
-Лизка, сеструха твоя вернулась!
-Она тебя на остановке увидела, как ты из автобуса выходила. А я даже и не ожидала. Ты вроде писала, через две недели должна освободиться?
— Ну, вот освободили.
-Да рада я, так рада! Поехали ко мне, хоть пообедаешь, у тебя -то небось, шаром покати?
-Нет, сестрёнка. Спасибо за приглашение, но я дома хочу побыть. Соскучилась.
-Вот те раз! Давай хоть в магазин сбегаю, продуктов прикуплю – она резво вскочила, и не успела Тоня ничего ответить, как метнулась за дверь.
Тоня усмехнулась: совсем не изменилась Лизка, такой же шебутной осталась. Она встала, раскрыла шкаф и увидела всю свою одежду в том же порядке, как оставила. Не было в шкафу только Катиных вещей. Сняла с себя одежду, в которой приехала и отнесла в мусорное ведро: прочь запах зоны! На кухне у своего стола возилась Женя.
-Женя, ты -то чего молчишь? Уж кому -кому, но не тебе на меня обиду держать. Сама же помочь просила — тихо сказала Тоня.
-Помочь, но не убивать- голос соседки звенел металлом и злобой — ну, толкнула бы его или слегка скалкой огрела; протрезвел бы и снова человеком стал. А ты ему голову размозжила. За что? За то, что ударил пару раз?
-Пару раз? Да у тебя всё лицо тогда в крови было!
-И что? Подумаешь, нос разбил. Мало ли мужиков жён своих порядку учат? Всех убивать надо? Зато теперь я одна -одинёшенька осталась по твоей милости.
Тоня от удивления даже рот раскрыла:
-Правильно говорят: двое дерутся, третий не лезь. Только убивать его я не хотела.
Но больше ничего Жене не сказала, вымыла в ванной руки и в комнату пошла, а тут уже и Лиза с покупками прибежала.
-Вот, сестра, накрывай на стол. Я даже бутылочку прихватила: за возвращение твоё выпьем.
Они сидели, пили вино и закусывали сыром, колбасой и огурцами.
-Знаешь, Лизка, а я ведь сегодня Кате позвонила. Только она разговаривать не стала -трубку бросила. За что она так со мной?
-Не знаю, Тоня -вздохнула Лиза -кто их поймёт, эту молодёжь? Я когда с ней разговаривала, ну, после того, как в первый раз к тебе приезжала…Так вот она мне сказала:
-Не прощу маме, что она обо мне не подумала и всю жизнь мне испортила. Кто её просил в драку ввязываться? Вызвала бы полицию и всё. А она из себя заступницу строила. Не думала обо мне, теперь я о ней думать не хочу. Пусть живёт, как хочет, а обо мне забудет.
-Я уж и так, и эдак с ней, а она -ни в какую. С одной стороны я её понимаю: с твоей судимостью вся жизнь у неё наперекосяк пошла. Соседи косятся да вслед обидные слова бросают, а она ведь скоро школу заканчивает, в институт мечтала поступать. Только с таким отцом какой уж институт? Работать идти придётся. Была б у меня возможность -к себе бы взяла, но сама знаешь, жилья -то своего нет; комната Витькина, а он упёрся -не надо мне тут никаких племянниц и всё тут – она тяжело вздохнула – что о племяннице говорить, когда он и своих детей не хочет. Эх, уйти бы куда, да некуда.
— Лиза, но ведь я вернулась. Я же так люблю Катюшку, всё для неё делать буду, лишь бы ей хорошо было. Если она вернётся, всё наладится; здесь у неё и место её, и школа рядом, а потом и в институт… Я работать буду, покупать ей всё, что захочет. Вот чего она себе в голову вбила: не думала я о ней! Да я в ту минуту ни о чём не думала, само всё произошло. Кабы назад вернуть -Тоня закрыла лицо руками и расплакалась.
-Не плачь, сестрёнка -стала гладить её по спине Лиза – может, и наладится. Может, подумает Катюшка, да и вернётся. А ты ей всё -равно звони. Что -то думается мне -ждёт она твоих звонков, хоть и кочевряжится, а ждёт. И любит. Ну, не может ребёнок мать не любить.
И Тоня звонила. Не каждый день, но раз в неделю -обязательно. Только Катя даже трубку не брала -номер запомнила. А Тоня в ЖЭК местный устроилась дворником; на прежнее место работы её не взяли.
-Прости, Тоня – сказала заведующая -но с такой статьёй взять к детям работать не имею права.
-Дина Даниловна, так за свой поступок я наказание понесла. Теперь я такой же член нашего общества, как все.
-Такой, да не совсем. Родители детей как узнают, что в садике бывшая зечка работает -по кускам сад разнесут. Не обижайся, но не могу.
Ещё в пару мест попробовала устроиться, но везде, как только о судимости узнавали — отказывали. И только в дворники взяли: видно, совсем работать некому. Соседи в доме Тоню сторонились, Женя так и проходила молча, зло сверкая глазами. И только с Лизой каждый вечер созванивались. Первую зарплату получила и в магазин побежала. Глаза от увиденного разбегались – столько всего. Но то, что нравилось, стоило очень дорого, не хватало денег. А подарок сделать дочке хотелось. В отделе золота скидки хорошие были. Увидела тоненькую золотую цепочку за 10 тысяч -купила. Даже не подумала, что от получки осталось совсем ничего: на что жить -то будет? Вечером Лизе позвонила:
-Лиза, я подарок Катюшке с первой зарплаты купила; но она у меня не возьмёт. Отнеси ты ей, ладно?
-А от меня, думаешь, возьмёт?
-А ты и не говори, что от меня подарок. Скажи -ты купила.
-Хорошо, скажу.
На следующий день поехала к сестре, отвезла цепочку и с нетерпением ждала, что она потом расскажет?
Через два дня Лиза позвонила:
-Отдала я твой подарок. Сказала -я купила. Она сначала не поверила, а я говорю -точно я. В твой день рождения у меня денег не было, а теперь вот купила. Носи на здоровье.
-И как, она обрадовалась?
-Ещё бы! У неё ж, кроме одного колечка, что ты дарила, больше побрякушек золотых и нет. А ты -то как теперь? Небось, все деньги на подарок потратила?
-Ерунда, проживу.
К Новому году денег подкопила и снова в золотой отдел пошла. Теперь браслетик Кате купила. Опять к Лизе с просьбой.
-Тоня, да не поверит она, что от меня. То не дарила ей сроду золота, а теперь прямо осыпаю её.
-Лиза, ну прошу тебя -отнеси.
Снова Лиза поехала к Кате с Тониным подарком. От себя ещё тортик прикупила.
-С Новым годом тебя, племяшка! Вот подарочек от меня прими: Витька мой премию получил, я и решила тебя побаловать. Ставь чайник, чай с тортом пить будем -нарочито весело говорила Лиза, а у самой поджилки тряслись: сейчас как пошлёт её племянница с этим подарком!
Но Катя браслет взяла, полюбовалась, тётку в щёку поцеловала и на кухню за чайником побежала.
-Не поверила мне -подумала Лиза -уж больно хитрые глаза у Катьки. Ладно хоть -взяла. Надо сказать Тоне: пусть закругляется с этим золотом. Или сама дарит.
Они пили чай и Катя всё на свою руку любовалась.
-Лиза, а как там мама? -вдруг спросила и Лиза даже поперхнулась.
Откашлялась и ответила:
-Работает, живёт потихоньку. О тебе каждый день спрашивает. Может, согласишься с ней встретиться?
Но Катя только головой отрицательно покачала.
Зима прошумела метелями, прозаметала сугробами. Наступила весна, потом и лето. Всё вокруг цвело и благоухало. В этот день выпускники школ в белых фартуках и бантах, в белых рубашках, с красными лентами через плечо, весёлыми кучками гуляли по городу. Отовсюду слышалась музыка. Тоня купила красивый букет и с самого утра пошла к школе. Катя в этот год тоже заканчивала 11 класс. В школьном дворе состоялась линейка, Ребят поздравляли с окончанием школы учителя и директор, для выпускников прозвенел последний звонок; а Тоня стояла за забором, слушала и слёзы радости за дочку катились по её щекам. Наконец, молодёжь стала разбегаться стайкам и группами. Из ворот школы вышла с подружками и Катя в белоснежном фартуке. Она словно споткнулась, увидев Тоню с букетом цветов. Остановилась и не сводила с мамы огромных своих глаз.
-Девочка моя -прошептала Тоня и Катю как прорвало: она бросилась к маме, прижалась к ней, сминая розы, и расплакалась:
-Я так скучаю по тебе, мама! Прости меня!
-Что ты, Катюша, не плачь. Всё хорошо теперь будет -Тоня отодвинула дочку, вытерла ей слёзы, а потом протянула букет:
-Поздравляю тебя, доченька! – и тихо добавила — Ты вернёшься ко мне?
-Вернусь. Вот только с девочками погуляем. Ой, мне столько рассказать тебе хочется!
-Я ждать тебя буду, а сейчас беги – Тоня легонько подтолкнула дочку и Катя пошла к девочкам, ожидавшим её в сторонке. Она ещё раз оглянулась, с улыбкой махнула маме рукой и подбежала к подругам.
А Тоня облегчённо вздохнула и прижала руки к груди:
-Теперь всё наладится -подумала она.
