— Всё, уезжаю к дочке, опостылел ты мне, надоел, — Лидия не на шутку обозлилась, для вида, а может и всерьез, стала собирать вещи.
— Езжай, ветра попутного, не в первой собираешься, — Николай, закинув ногу на ногу, с шумом развернул газету, что она чуть не порвалась, уткнулся в нее, словно больше ничего на свете не интересует.
Лидия бросила полотенце, и стала отчитывать мужа: — Я тебе сколько раз говорила: колодец никакой стал, цвыркает, а воды кот наплакал. Нельзя было разве по теплу наладить?
— А я что делал? – Николай со психом кинул газету. – Видишь, сам не могу. Да и деньги надо на ремонт. А где их взять? Ты же все на черный день копишь… скупердяйка, чулок свой развяжи.
— Экий богач, приказывает мне, еще черным днем попрекаешь. А на какие шиши нас проводят? У старшей двое деток, без мужа живет, у младшей, хоть и мужик, так они ему тоже достаются горбом своим. Нечего было шиковать: то с Васькой посидишь, то с Мишкой покуралесишь…
— Не попрекай! Я хоть и позволял себе иногда отдых, так я и вкалывал. Забыла что ли? Тут все на мои деньги куплено.
— Ага, все куплено, колодец только не наладил.
— Тьфу ты, зараза, надоела. Пенсию дождусь, налажу. А ты давай мотай к Маринке или к Ленке, я и один обойдусь.
Лидия ушла в комнату, хлопнув дверью. На душе, как говорят в таких случаях, кошки скребли. Обидно было, что уже несколько лет колодец хоть и дает воду, да только качать трудно. Пробовали наладить, когда моложе были, через время снова мученье, тяжело водичка достается. У некоторых уже в доме и холодная, и горячая вода, открыл краник и мой себе посуду. А тут, — Лидия вздохнула. Тяжко было от ссор с мужем и тяжело ведра таскать. Хоть Николай и делал эту работу, но иной раз самой срочно надо водички подкачать, а она не качается, вот и раздражалась Лидия.
Конечно, на счет дочерей – это только попугать, потому как было желание, уехать недели на две, а он пусть один посидит. Но запал быстро проходил, Лидия молчала, показывая свое недовольство, потом начинали разговаривать, как прежде.
— Чего лежишь? – Она вышла через час из комнаты, увидев, лежащего на диване мужа, по лицу поняла: что-то не так. Подошла, машинально до тронулась до лба – горячий. И взгляд какой-то болезненный.
— Ты чего? Заболел что ли?
— Не знаю, чего-то худо мне.
— То-то все утро кашлял, заболел, значит.
Лидия забыла про колодец, про обещание поехать к дочери. Первым делом побежала к фельдшерице Ирине Григорьевне.
— Лежать больше надо, жидкости больше пить. И вот лекарство вам захватила, завтра в район поеду, еще привезу. Так что выздоравливайте Николай Матвеевич.
Она ушла, а Лида присела на краешек постели, держа в руках носовой платочек, комкая его от волнения.
— Коля, ну как ты, полегчало тебе? – Лидия волновалась из-за высокой температуры.
— Да непонятно пока, ладно, оклемаюсь. Ты лучше принеси воды колодезной. Я и сам бы накачал, мне наш колодец лучше поддается, но раз такой немощный, ты уж подай кружку воды.
— Коля, так вот же вода, целое ведро, уже комнатной температуры, самое то. А то колодезную тебе нельзя…
— Лида, а ты принеси, хоть губы смочить, уж очень хочу свежей колодезной, — он беспомощно посмотрел на жену, взгляд был упрашивающий, какой-то пронзительный.
Лида оделась и вышла. Вскоре принесла в маленьком ведерке колодезной воды, налила ее, ледяную в бокальчик, подошла к мужу. Он лежал на спине, прикрыв глаза. Смочила пальцы в этой воде и коснулась губ мужа. – Только бы не застудился еще больше, — прошептала она.
— Слышу, Лида, слышу, спасибо, дай еще, хоть вкус почувствовать водицы нашей.
Лида коснулась лба, проведя по нему мокрой рукой. – Вооот, водица студеная, крещенская, пусть всю хворь уберет. У нас хоть и нет храма, никто не освещает воду, а все одно, святая она сейчас даже в колодце, Крещение все же.
— Ты чего там бормочешь? – Спросил Николай. – Говори громче, я тоже послушать хочу. Поговори со мной, Лидушка.
Лидия поправила мужу подушку, потом тихо начала рассказывать. – Вот мы из-за колодца поспорили с тобой. А помнишь, у колодца мы и познакомились. Там, через переулок от нас, колодец был, настоящий, бревенчатый. Ведро подцепишь, с шумом опускается. А потом крутишь за ручку, тянешь ведро, чтобы вода не расплескалась. А водица эта… Вкуснее не было. Я раньше с матушкой ходила, помогала. А потом сама бегала. А ты стоял там в колодец заглядывал. А я засмеялась и говорю: — Кого там увидел? Может меня?
Ты так резко отпрянул, будто испугался, меня увидел и тоже рассмеялся. Вот так у колодца мы и встретились. – Она наклонилась к мужу. – Коля, ты, может, устал, может не надо мне рассказывать, ты и сам все знаешь.
— Нет, говори, мне так легче. А я сверяться буду, может ты чего забыла, да переиначишь.
— Ох, ты же какой, — Лида улыбнулась, — проверяешь меня. Ну, проверяй, проверяй, — она улыбнулась. – У этого колодца, среди бела дня, на глазах у соседки бабы Дуни, ты обниматься полез. А баба Дуня сразу доложила матери моей. А я потом расстроилась, сказала тебе, что нарочно так сделал. А ты пришел вечером к моим домой и сказал с порога, что женишься на мне. Вот такой ты, Коля, был смелый. Ну а пожениться мы и раньше хотели, но мне на сердце легло, когда ты так родителям сказал, приятно было на душе.- Лида замолчала.
— Жаль, что вскоре колодец тот разобрали. Как только стали скважины забивать по домам, так и зачах колодец. Вода в нем вкусная была. Сохранить надо было, ведь чьи-то руки наших же, деревенских, его строили, — включился в разговор Николай.
— Так боялись же, чтобы не упал в него кто. Сначала крышку прибили, а потом и вовсе разобрали. Давно это было. Ну как ты?
Николай посмотрел на жену. – Лида, а колодец наш я налажу, старый он, пора капитально наладить. Вот пенсия придет…
— Да брось ты переживать, по теплу все сделаем. А деньги есть, ты же знаешь, я на черный день собирала нам. Только думаю, лучше сейчас по светлому пожить, чем чёрного дня ждать.
— И то, правда, — одобрил Николай. – Мне бы оклематься… я вот что думаю: надо воду в дом провести, давно мечтаю. Чего мы с тобой, не заслужили что ли? Я хоть уже сам не в силах, так наймем.
— Ой, размечтался, давай температуру мерить, да таблетки пить, что Ирина Григорьевна прописала.
______________________________
Прошло две недели. Николай выздоровел, но еще покашливал ночью. Приезжали дочери. Зять младшей дочки, услышав разговоры про колодец, обещал помочь деньгами. И тут же достал, что было с собой, и оставил на столе. – И летом воду в дом проведем обязательно, вы узнавайте тут цены, в районе есть мастера, сделают, ну а деньгами поможем.
— Правда, мам, пап, ну вы уже не в тех силах, чтобы воду на себе носить, хоть и рядом она. Провести надо прямо в дом, это же такое облегчение для жизни будет.
Николай и Лида кивали в знак согласия и помалкивали, что из-за этого колодца ссора уже не раз была. Оба знали, что детям лучше ничего не говорить, как они тут живут, иначе влетит им по первое число. В хорошем смысле влетит, детям ведь нравится, чтобы как в той песне: «дедушка с бабушкой рядышком…». И не иначе.
А воспоминание о встрече у старого колодца – так это их, родное, соединившее воедино два сердца. И сейчас это воспоминание, как та колодезная вода – чистая, студеная и очень вкусная, хоть и говорят, что у воды нет вкуса.
Татьяна Викторова
