Для Нины Аркадьевны никогда не было секретом то, что невестка ее терпеть не может. Причем в присутствии Геннадия, своего мужа, Лиза вела себя максимально сдержанно и предельно вежливо, но стоило им с Ниной Аркадьевной остаться наедине, как ситуация тут же менялась.
— Вам бы шторы поменять, Нина Аркадьевна, — издалека начинала Лиза, а сама окидывала весьма придирчивым взглядом скромное жилище своей свекрови.
— Надо бы, Лизонька, — согласно кивала Нина Аркадьевна, — только вот стоят хорошие шторы недешево, да и шить, и вешать их некому и не на что.
Лиза в ответ на это только плечами пожала:
— У вас два сына есть, да и дочь имеется. Пусть денег подкинут, да и с установкой помогут. Было бы желание.
На этом разговор про шторы был окончен, потому что Лиза могла только совет дать или свое фи высказать, а вот каких-либо действий с ее стороны никогда не предпринималось: сплошная пустая болтовня и бессмысленные советы.
Нина Аркадьевна часто ощущала себя не в своей тарелке в присутствии своей невестки. Лиза, окончившая институт, работающая в какой-то серьезной компании юристом, была в глазах свекрови тем самым непостижимым идеалом женщины, каким самой Нине Аркадьевне так и не удалось стать.
Нина вышла замуж сразу после окончания школы, тут же у нее родился первый сын Геннадий, через три года появилась дочка Света, а, когда Нина Аркадьевна решила, что долг свой материнский она целиком и полностью перед мужем и матушкой природой выполнила, и теперь можно заняться учебой и работой, выяснилось, что она снова ждет ребенка.
— Я не хочу больше рожать, Леша, — обратилась Нина к своему мужу, надеясь на понимание и поддержку. Алексей Иванович, который был явным приверженцем правильного образа жизни, и был против вреда вмешательств в жизнь и здоровье, а еще отрицал современную фармакологию, тут же встал в позу.
— Нет, дорогая, рожать ты будешь.
— Но у нас и без того двое детей! Гене уже восемь, Светочке – пять, куда еще? У нас с тобой скромная двухкомнатная квартира, все друг у друга на головах сидят, а тут еще третий ребенок. Пожалей и детей, и меня, Леша!
Но Алексей Иванович был непреклонен, и Нина Аркадьевна противиться мнению и решению мужа не посмела. Пришлось, скрепя сердце и борясь с нелюбовью к еще нерожденному ребенку, пойти на поводу у желаний супруга.
Так появился Антон, который спутал все планы своей матери на получение высшего образования и хорошую работу.
Всю жизнь проработала Нина Аркадьевна на автомобильном заводе, являющемся градообразующим предприятием в их городе, на жизнь уже не сетовала, но очень любила наблюдать за теми женщинами, которые не только как матери состоялись, но и кое-чего в карьере добились.
Казалось бы, что мешало женщине в тридцать лет поступить в институт и получить то самое заветное высшее образование, о котором Нина Аркадьевна так грезила? Но нет, считала она постыдным в своем возрасте сидеть за партой и учиться тому, что другим было уже давно известно.
Алексей Иванович был лишь рад такому решению жены, для него женщина, в первую очередь, была матерью и хозяйкой дома, а потом уже могла думать о том, чтобы зарабатывать наравне с мужем. Говорить о том, чтобы жена могла приносить в дом доход, который был выше, нежели доход супруга, вообще нельзя было. Даже предположить такое было запрещено, потому что женщина – это обслуга, в первую очередь, которая должна делать жизнь своего мужа комфортной, и ее главная работа заключается в том, чтобы муж и дети были накормлены и довольны, а что уже творится в голове и в душе у этой самой женщины, уверенного в себе мужчину волновать было не должно.
Нина Аркадьевна с восхищением смотрела на своих приятельниц, которые из обычных цеховых работниц поднялись выше: кто-то стал главным бухгалтером и имел в подчинении несколько десятков человек, кто-то открыл свой магазинчик, в котором были постоянные клиенты и не менее постоянный хороший доход. А Нина Аркадьевна так и продолжала ходить на завод и клепать механизмы к запасным частям, и работа эта была для женщины скучной, унылой, монотонной и серой. Такой же, какой была и ее собственная жизнь в целом.
Конечно, росли дети, они радовали, хоть и были источником бесконечных забот и периодических проблем, муж тоже был достойным, уделял жене достаточно внимания и хвалил ее за достойную заботу и о нем, и доме. Но не было в жизни Нины Аркадьевны того, чего ей так хотелось: дела, любимого дела, приносившего бы ей и удовольствие, и гордость за себя, и, конечно же, деньги.
Когда Геннадию исполнилось восемнадцать, Нина Аркадьевна решила, что пришла пора задуматься о том, чтобы в корне поменять свою жизнь. Несмотря на любовь к мужу, свою привязанность к семье и нежелание идти наперекор словам своего мужа, внутри у нее теплилась надежда на то, что еще что-то можно изменить, тем более, что возраст у Нины Аркадьевны был подходящим, даже сорока лет еще не было.
Когда Геннадий закончил школу и уехал в областной центр на учебу, Нина Аркадьевна решилась на серьезный разговор с мужем.
— Леша, давай что-то изменим в нашей жизни, — осторожно заговорила она, а сама внимательно следила за любыми изменениями в мимике своего супруга. Брови Алексея Ивановича тут же сдвинулись, он сжал губы и с недоверчивостью покосился на Нину Аркадьевну.
— Слушаю тебя, Нина. Говори, что задумала.
Женщина перевела дух и решилась.
— Я хочу пойти на курсы кадровиков. Надоело мне руками работать, в цеху шумном с утра до вечера торчать. Ты посмотри на мои руки – они ведь маникюра не знали никогда.
— Ради маникюра профессию менять? – поинтересовался Алексей Иванович, и голос его был сухим и даже немного раздраженным.
— Почему же ради маникюра? Я просто хочу поменять род деятельности. Хочу работать с людьми, а не с машинами.
— С машинами удобнее, — отозвался Алексей Иванович, — они тебе слова плохого не скажут, не обидят и не будут просить тебя о том, чтобы подход к себе искать. Ты знаешь, как нелегко порой с людьми работать? Нет, не знаешь! А потом будешь еще горькими слезами плакать, потому что пожалеешь о своем выборе.
Нина Аркадьевна поджала губы:
— А если не пожалею? Если буду жалеть о том, что не поменяла род своей деятельности и не стала работать с людьми? Знаешь, как непросто работать в цеху? Ты сидишь в своем теплом кабинете, с окном и мягким стулом, а я целыми днями на ногах, а потом возвращаюсь домой и снова на ногах с двумя детьми: ужин, обед, завтрак, уроки, уборка, стирка…
Это был настоящий крик души, который Алексей Иванович вроде как принял к сведению и сказал жене, что может она делать все, что пожелает нужным. Мол, он руки умывает, пусть сама своей жизнью и карьерой распоряжается.
Едва успела Нина Аркадьевна на курсы записаться, как тут на нее обрушилась новость словно лавина снега посреди поля.
— Нин, ты прости, что в дело не свое лезу, — сказала Нине Аркадьевне ее приятельница, та самая, которая главным бухгалтером работала, — но у твоего Лешки баба на стороне есть.
Нина Аркадьевна стойко приняла новость, но внутри все переворачивалось от отвращения. Пора была признаться себе в том, что мужа своего она уже давно не любила, жила с ним ради детей и то лишь потому, что идти было больше некуда. Такая вот банальность. Не верить словам приятельницы поводов не было, Виктория никогда бы не полезла в личную жизнь Нины без надобности. Значит, уже всему городу было известно о том, что начальник цеха Свердлов имел любовницу, молодую и красивую, а сам при этом возвращался домой как ни в чем не бывало.
Нина Аркадьевна схватилась за голову. Ей было уже за сорок, поменять что-то еще можно было, она записалась на эти злополучные курсы, на которые уже ходила без дикого восторга и желания что-то изменить к лучшему. Вдруг сама идея изменить свою жизнь и выйти из привычной зоны комфорта показалась ей глупой и слишком самонадеянной. Ну куда она денется без мужа и его помощи? Выгнать из дома Алексея Ивановича она не могла, к тому времени они переехали в просторную трехкомнатную квартиру, которую им удалось выбить благодаря стараниям супруга, дети спокойно учились в школе, старший сын уже работал, жил в другом городе, и никаких причин для того, чтобы брать и кардинально все менять у Нины Аркадьевны почему-то не находилось. То есть, раньше они были, как и желание полностью изменить свою жизнь и вид деятельности, а теперь все словно ветром сдуло.
И даже знание того, что у мужа есть любовница, а, скорее всего, даже не одна, не помешало Нине Аркадьевне делать вид, что она остается в неведении.
— Ну что там с твоей учебой? – как ни в чем не бывало спросил Алексей Иванович. – Когда в кадры пойдешь работать?
Этот вопрос оказался для Нины Аркадьевны весьма неприятным. Она слушала своего мужа, смотрела в его лицо, а внутри у нее все переворачивалось от презрения к нему. Каждый раз, ложась с ним в постель, Нина Аркадьевна либо делала вид, что уже спит, либо с отвращением переживала приставания мужа и вяло исполняла свой супружеский долг. Она сама не понимала, что заставляло ее оставаться рядом с Алексеем Ивановичем, но в то же время, она жутко переживала из-за того, что в один день он вдруг заявит ей о том, что хочет уйти от нее к другой. Наверное, это было бы настоящим переломным моментом в жизни Нины Аркадьевны, и тогда бы она смогла сделать решительный шаг и полностью изменить свою жизнь. Но все шло так, как шло, все было обычно и тривиально, и даже на свадьбу к Геннадию муж и жена поехали так, как будто все у Свердловых было хорошо.
Тогда Геннадий женился в первый раз, его избранницей стала его бывшая однокурсница, с которой парень учился пять лет, красивая и умная, со своей отдельной квартирой в областном центре. Разумеется, при таком раскладе и Нине Аркадьевне, и Алексею Ивановичу она очень понравилась.
В присутствии сына и новоиспеченной невестки родители Геннадия вели себя очень вежливо и предусмотрительно делали вид, что все между ними хорошо, и какой замечательный пример подают они будущей ячейке общества. Только вот Геннадий, отличавшийся чувствительностью и отлично знавший своих родителей, что-то заподозрил.
— Мать, отец, между вами словно черная кошка пробежала, — заметил он, — что случилось?
— С чего ты решил? – удивилась Нина Аркадьевна, а сама внутренне похолодела. Прав ведь был Геннадий несмотря на свой молодой возраст и отсутствие должного семейного опыта.
— Я же вижу, как вы сторонитесь друг друга. Что не так? Может, дома что-то происходит? Как там Светка? Как Антон?
— Все хорошо дома, — уклончиво ответила Нина Аркадьевна, а потом покосилась на своего мужа, который тоже делал невозмутимое лицо и поддакивал жене. Мол, все замечательно, лучше и быть не может.
А Нине Аркадьевне так хотелось взять и встряхнуть мужа, да так, чтобы мысли его про гулянки и про баб других тут же вылетели из головы и больше туда возвращаться не смели.
«Ненавижу!» — думала про себя Нина Аркадьевна, глядя на мужа. «Всю жизнь мне переломал. Сначала заставлял детей рожать и себя слушаться, не дал мне возможности заниматься делом любимым, изменял и делал вид, что меня осчастливливает, а теперь сидит тут такой важный, весь из себя. Убила бы!»
Но это были просто мысли. Красивая и молодая новоиспеченная невестка очень хотела понравиться своим новым родственникам, и это несколько сглаживало ситуацию.
Вернувшись домой из областного центра, став родителями уже женатого сына, а не просто Генки, которого они знали как мальчика послушного, беспроблемного и такого любимого, Свердловы снова вернулись к разговору о работе Нины Аркадьевны. Теперь покоя желание Нины Аркадьевны переменить свою жизнь не давало ее мужу.
— Что-то ты не торопишься свою работу менять, — хмыкнул Алексей Иванович, — то рдела за то, чтобы стать важной и нужной для людей, а теперь сникла и помалкиваешь. Что? Решила, что хватит с тебя?
— Решила, что это не твое дело, Леша, — грубо ответила Нина Аркадьевна, сама от себя не ожидая такой колкости в адрес мужа. Разумеется, он был удивлен.
— Не слишком ли много ты на себя берешь? – поинтересовался Алексей Иванович. – Чтобы считать, что дело моей жены – это не мое дело.
— Не лезь ко мне, занимайся своей жизнью, — отмахнулась жена, а супруг остался с приоткрытым от удивления ртом. Надо же, столько лет Нина Аркадьевна была тише воды ниже травы, а теперь голос посмела подать. Удивительное дело происходило на глазах у Алексея Ивановича.
С того дня все начало рушиться. Общение между супругами стало холодным и отстраненным, даже дети заметили это, и особенно сильно расстроилась из-за разлада в семье Света. Ей было уже двадцать три года, вроде и взрослая девушка уже, но в то же время какая-то беспомощная.
Нина Аркадьевна, закончив курсы, так и не пошла на новую работу, но и из цеха ушла. Теперь она работала в магазине продавцом женской одежды, но все равно не ощущала себя состоявшейся как успешная и счастливая женщина. Муж был нелюбимым, работа радости не приносила, дети росли и отдалялись.
Тогда Алексей Иванович и сообщил своей жене о том, что готов от нее уйти. Конечно же, не в никуда, а к какой-то молодой и полной сил и энергии женщине, которая пару лет назад работала в его офисе секретаршей. Случилось то, чего больше всего боялась Нина Аркадьевна, она рисковала остаться одна, хоть и уже со взрослыми детьми, но все равно в какой-то другой жизни, привыкать к которой будет очень непросто.
— Ты мне так просто об этом заявляешь? – спросила Нина Аркадьевна, глядя на мужа. Алексею Ивановичу было уже почти пятьдесят, он тоже, видимо, хотел начать все с чистого листа, но так и не успел. Он только сообщил жене о своем намерении, а на следующий день на работе у него случился инфаркт, от последствий которого Алексей Иванович скончался спустя несколько дней. Перемены случились, не такие, какие ожидал он сам и уж явно не такие, какие ждала от жизни Нина Аркадьевна. Ей было уже сорок шесть лет, она не была той молодой и красивой женщиной, которая могла бы еще рассчитывать на женское счастье. Да и после долгих лет жизни с одним и тем же мужчиной не хотела женщина начинать все сначала.
Вскоре из областного центра вернулся домой Геннадий. Со своей женой он развелся, развод был болезненным и сложным, случившимся по причине неверности супруги, поэтому молодой мужчина предпочел вернуться в родительский дом. К тому времени средняя дочь Свердловых Светлана уже вышла замуж, переехала к своему мужу, Антон после окончания школы поехал на заработки куда-то на Дальний Восток. Нина Аркадьевна жила одна, вернулась на родной завод в свой родной цех, и снова жизнь потекла по тому же сценарию, по которому текла еще до смерти Алексея Ивановича.
Казалось, что все будет теперь только так. Нина Аркадьевна отметила пятидесятилетие, рядом были дети, но не было мужчины. Ей этого, пожалуй, уже и не хотелось, да и диплом о повышении квалификации, полученной ей еще при жизни Алексея Ивановича, так и пылился в шкафу.
Все снова начало меняться, когда в жизни Свердловых появилась Лиза. Яркая, молодая, активная, она была моложе Геннадия на семь лет, выделялась из сотен таких же простых девушек не только внешностью, но и своим отношением к жизни. Была она уверена в том, что покорит весь мир также легко, как покорила Геннадия, и Нина Аркадьевна глаз не могла отвести от своей новой невестки, так яро взявшей в оборот ее старшего сына.
— Никогда я так не влюблялся, мам, — честно сказал Геннадий. Ему было тридцать два года, за спиной был неудачный брак, вспоминать о котором мужчине не хотелось, а Нине Аркадьевне так сильно хотелось, чтобы ее дети были счастливы. Света, казалось бы, была счастлива со своим мужем, Антон на Дальнем Востоке тоже, кажется, нашел свою вторую половинку. Нина Аркадьевна могла бы уже выдохнуть и жить своей жизнью, успеть еще пожить так, как ей хотелось, но… Она почему-то не могла. Также трудилась на заводе, также с завистью смотрела на независимых и активных женщин, не боящихся перемен в жизни, а сама все боялась сделать свой собственный шаг к новому.
С новой невесткой отношения не заладились почти сразу. Лиза считала Нину Аркадьевну скучной и малообразованной, тогда как женщины возраста свекрови, по мнению Лизы, могли и знали гораздо больше.
— Моя мама ведь старше вас, — зачем-то сказала Лиза, — а она успела два высших образования получить, работает начальником планово-экономического отдела, а по выходным ведет курсы для будущих экономистов и банкиров. Почему вам неинтересно это все? Почему бы вам не заняться чем-нибудь более динамичным, тем, что было бы вам по душе и что могло бы помочь вам с развитием вас как личности?
Нина Аркадьевна очень этого хотела, но при этом очень этого боялась. Ее стала раздражать Лиза со своим желанием сунуть нос в личную жизнь свекрови, ткнуть ее в больные места и дать понять несчастной и уже не очень молодой женщине, что жизнь почти прожита, а за спиной ничего нет. Да, есть хорошие дети, уже взрослые и независимые, да, был брак с единственным мужчиной, да, есть место на заводе, которое почти что оставалось бессменным на протяжении многих десятков лет. А еще что есть? Больше ничего? Только внутренний страх сделать еще что-то большее, что улучшит жизнь женщины, которая всю жизнь собиралась сделать какой-то глобальный шаг в своей жизни, но так его и не сделала.
И все было не так в жизни и в доме Нины Аркадьевны для ее новоиспеченной невестки. И шторы были не такими, и мебель, и вообще скучную жизнь проживала Нина Аркадьевна, даже в сравнении с жизнью матери Лизы, которая и работать успевала, и преподавать, и мужа любить, и внуков растить.
После возвращения домой Антона Нине Аркадьевне стало полегче. Младший сын сумел отвлечь ее от постоянных мыслей о том, что жизнь матери была пресной и неинтересной. Антон, как оказалось, был женат в своем Хабаровске, там у него осталась дочь, про которую матери до этого он не рассказывал.
— А о чем говорить, ма? – спросил Антон как ни в чем не бывало. – Ну да, есть дочь, только с ее матерью у нас не заладилось. Вон тебе Светка внуков нарожает, ну или Генкина жена родит. Я пока хочу отдохнуть от семейной жизни и всей той суеты, что сопровождала эту жизнь.
Нина Аркадьевна только вздохнула. Переживала за младшего сына, гордилась старшим, хотя и мысль о Лизе как-то болезненно резала где-то внутри всякий раз, когда Нина Аркадьевна про невестку думала. И не зря ведь резала.
В один из дней на заводе у Нины Аркадьевны закружилась голова. Померяли давление – сто девяносто на сто двадцать. Вызвали «скорую», вкололи что-то от давления, да домой отправили долечиваться. Нина Аркадьевна домой пораньше вернулась, но только не совсем вовремя. Еще на пороге заприметила в прихожей знакомые осенние сапожки, которые видела пару недель назад, когда Геннадий с женой к ней в гости заезжали. Так и было. Открыв дверь гостиной, обнаружила Нина Аркадьевна свою нелюбимую невестку в объятиях своего младшего сына. Ахнула, за сердце схватилась. Хорошо, что врачи уже лекарство какое-то вкололи, так что помощь женщине не понадобилась.
Лиза, сгорая со стыда, быстро оделась и была такова. Разговор у Нины Аркадьевны состоялся с младшим сыном.
— Влюбился я, мать.
— В жену старшего брата? – едва шевеля губами, спросила Нина Аркадьевна. – Как тебе не стыдно?
— А чего стыдиться, мать? – невозмутимо спросил Антон. – Чувств я стыдиться не хочу. Я Лизку люблю, и она меня тоже.
— И давно вы шашни у Гены за спиной крутите? – спросила Нина Аркадьевна, понимая, что от ее мнения и от ее слов уже ничего не зависит.
— Месяца три, — ответил Антон, — тут такое дело, мать… Лизка ребенка ждет. И отец этого ребенка – я.
Нина Аркадьевна ахнула снова. Схватилась за голову, в которой миллионы мыслей проносились. Что же теперь будет с браком Геннадия? Что с Антоном будет? Как быть с ребенком, которого ждала Лиза, но который должен был родиться в браке с одним мужчиной, но зачат был другом?
— Лиза обо всем Генке расскажет, — сказал Антон матери, — у них давно что-то там не клеится. Скучный Гена слишком для такой девчонки, как Лиза. Да, стабильный, да, надежный, но скучный и пресный.
«Как и я», — подумала про себя Нина Аркадьевна и вдруг разозлилась. Она воспитала замечательного сына Геннадия, и он не был скучным и пресным, каким его пыталась выставить Лиза. Он был порядочным, добрым и доверчивым. И всеми своими чертами характера, которые характеризовали его как хорошего человека, он поплатился тем, что теперь был снова обманут женщиной. Не просто женщиной, а любимой женщиной, и обманут был с собственным братом. Пережить такое было непросто, практически невозможно для человека с такой тонкой душевной организацией, как у Геннадия, поэтому Нина Аркадьевна во что бы то ни стало должна была помочь сыну.
Она позвонила Лизе, пригласила к себе. Между двумя женщинами состоялся непростой разговор, но Нина Аркадьевна в этот раз была жесткой и непоколебимой. Пожалуй, Лиза была весьма удивлена видеть перед собой совершенно другую женщину, не ту, которую привыкла видеть изо дня в день. Нина Аркадьевна больше не прогибалась под невестку, не пыталась сгладить углы и угодить ей.
— Ты обо всем расскажешь Гене, а потом исчезнешь из его жизни, — жестко сказала свекровь невестке, — мне жаль, что моему сыну на пути встречаются только непорядочные женщины.
Лиза открыла было рот, чтобы возразить, но что тут вообще можно было отрицать? Нина Аркадьевна была права. Больше не была Лиза в глазах свекрови умной, воспитанной и порядочной женщиной, прекрасной парой для Геннадия. Перед ней была предательница, которая опорочила доброе имя ее сына. Наглая, самоуверенная, неблагодарная.
Конечно, Нина Аркадьевна с ужасом ждала реакции своего старшего сына. Геннадию было немало лет для того, чтобы начинать все снова. А тут еще такая непростая ситуация, в которой собственная жена и родной брат за его спиной обманывали его и смеялись над ним. Геннадий пришел к матери, Нина Аркадьевна приняла его. Глядя на убитого горем старшего сына, женщина вдруг поняла: вот оно – то самое время, когда надо было что-то менять.
— Гена, давай уедем из этого города, — сказала Нина Аркадьевна спустя несколько дней. Геннадий, исхудавший и бледный, с недоверием посмотрел на мать.
— Ты о чем, мам? Куда ехать? Зачем?
— Затем! Чтобы изменить жизнь! Пока ты тут, пока встречаешься с Лизой и Антоном, все будет напоминать тебе о прошлом. И я тоже никогда не выберусь из воспоминаний об Алексее и о том, что он убеждал меня в том, что я ни на что не способна. Мы оба способны на многое!
Нина Аркадьевна поразилась собственной уверенности в своих словах. Она вдруг ощутила прилив сил, желания жить и хотела разделить это желание еще с кем-то. Рядом был родной сын, растерянный и не знавший, как ему поступать дальше. Нина Аркадьевна смогла убедить Геннадия в своей правоте, хоть и понадобилось на это не один и не два дня. Впервые желание было настолько сильным, что сомнений в его правильности не возникало ни на минуту. Надо действовать!
После нового года Нина Аркадьевна написала заявление об уходе на заводе, а Геннадий уволился из строительной фирмы, где работал прорабом. Будучи человеком порядочным и несмотря на сложившиеся обстоятельства, он оставил квартиру Лизе. Нина Аркадьевна встретилась со Светой, объяснила ей, по какой причине они с Геннадием переезжают в другой город.
Света не стала обижаться на мать, пожелала ей удачи.
— Я же всегда видела, как тебе тесно и некомфортно жить той жизнью, которой ты жила рядом с отцом. Надо меняться, мама, тем более, что тебе еще шестидесяти лет, ты сможешь стать примером для всех нас.
Нина Аркадьевна улыбнулась. Она не знала, что ждало ее в новом городе в ее новой жизни, но одно знала точно – она освободилась от тисков неуверенности, с которым прожила больше пятидесяти лет. Она была готова к чему-то новому, и пока годы позволяли ей исполнить свою мечту. Она будет рядом с сыном, а еще она постарается изменить свою жизнь и стать другой. Пусть на некоторое время, пусть на не очень большой промежуток времени, но Нина Аркадьевна обязательно будет теперь жить так, как до этого боялась.
Автор: Юлия Б.
