За неделю до Нового года Игорь Николаевич узнал, что администрация приняла решение отправить всех работников их предприятия до десятого января за свой счет.
Большие выходные ─ это, конечно, здорово. Достаточно времени, чтобы отдохнуть, побыть с семьей, родителей навестить. Но и яма в бюджет чувствительная.
Тем более, что расходы на праздники те еще: подарки, продукты для праздничного стола, гостинцы старикам. Не говоря уже о том, что в течение таких длительных каникул могут и неожиданные гости нагрянуть. Их тоже нужно достойно встретить. Сувенирчик какой-никакой припасти.
Словом, расстроился Игорь Николаевич дальше некуда. Зарплата и так небольшая, а тут еще ─ вынужденный отпуск без финансового содержания.
─ Хорошо бы после Нового года на больничный сходить. А что? Больничный оплачивается. Глядишь ─ убытки сведутся к нулю. А уж в наше время, да в моем возрасте всегда найдется причина вызвать врача на дом. Что я зря в драмкружок ходил? Прикинусь ─ поверят! Куда денутся? ─ воодушевленно думал мужчина, прикидывая, как облапошит предприимчивого работодателя.
И вот на дворе тридцатое декабря. Холодильник забит, уборка сделана, холодец варится.
─ Самое время елку ставить. Гирлянды, мишура, игрушки на антресолях. Сейчас достану, детей позову, будем праздничный марафет наводить, ─ с этими мыслями Игорь Николаевич взгромоздился на стул, потянулся к верхней полке антресоли и…, потеряв равновесие рухнул на пол.
Попытался встать, но острая боль во всем теле не дала этого сделать.
Из кухни на грохот прилетела жена, прибежали дети. Все охают, ахают, суетятся. Игорь Николаевич, произнося все традиционные в таких случаях словосочетания, еле повернулся на четвереньки и в этом, весьма унизительном (так он посчитал) положении пополз к дивану.
Добрался, чуть вскарабкался, улегся на бок. Жена осмотрела ногу. Вроде бы ничего: целая, сгибается. Просто ушибся сильно. Синяк проявился практически сразу. Она лед принесла, приложила.
Полежал Игорь Николаевич минут десять, попытался встать и тут, наконец, понял, что, падая, повредил спину. Малейшее движение простреливало с головы до пят.
─ Это конец, ─ с трудом сдерживая слезы от боли, сказал он жене, ─ пропали праздники.
Она, конечно, расстроилась, но виду не подала.
─ Ты полежи, сейчас я тебя натру, укол сделаю. Глядишь, и отпустит. Первый раз, что ли?
─ Переживает…, ─ размышлял Игорь Николаевич, ─ еще бы: столько дел впереди. Гости опять же. Придется одной справляться… И холодец разбирать…А ведь мы это всегда вместе делаем… Вот угораздило меня…
И вдруг Игорь Николаевич отчетливо вспомнил, как пару дней назад мечтал пойти на больничный сразу после Нового года.
─ Это что же получается? Мое желание исполнилось, что ли? Так я же вроде никого не просил! Эй! Наверху! Вы слышите? Я не просил мое желание исполнять! Что за самодеятельность? Я пошутил! ─ Игорю Николаевичу стало так обидно, что он чуть не заплакал.
Нет, ну правда! Всего-то, хотел расходы возместить вполне себе легальным путем. А тут такое!
Дети сами установили елку. Развесили гирлянды, игрушки, разбросали мишуру. Включили всю эту красоту и в комнате сама собой воцарилась особая атмосфера. Сказочная.
Игорь Николаевич смотрел на старенького, ватного Деда Мороза из своего детства, который расположился под елочкой, и мысленно просил:
─ Ты же волшебник. Давай, помоги мне. Есть у меня сейчас только одно желание: просто встать, помочь жене, не испортить всем праздник, да и себе самому. Такая мелочь… Ну, что тебе стоит? …
Не помог Дед Мороз. Так и провалялся Игорь Николаевич в постели все праздники. Второго января пришел участковый врач, назначил лечение. И пробыл бедолага на больничном добрых две недели: даже притворяться не пришлось. И все же в волшебство он, как и прежде, не верит, как и в Деда Мороза…
А как он хотел? Ведь первое слово ─ дороже второго…
