— Как здоровье, Любушка? — Леонид почти кричал в трубку, словно боялся, что его не услышат.
— По-разному мое здоровье, годы-то идут.
— Как Вадик? — Леонид называл сына как в детстве «Вадик». А Вадику было уже далеко за тридцать.
— Работает, все у него хорошо.
— А внучка Анечка, как она? Уже большая наверное.
— Ну так семь лет Анечке, в школу ходит.
На другом конце провода послышался едва уловимый вздох и потом молчание.
— Ладно, Леня, дела у меня по дому, так что до свидания.
— До свидания, Люба, до свидания. Вадик, поди, до сих пор обиду держит на меня? Понимаю… как не понять… виноват я… а повидаться хочется. Вот такие дела, Люба.
Любовь Васильевна ничего не сказала в ответ и прервала разговор, потому как сказать было нечего, а вернее — не хотелось, все было в прошлом.
Было Вадику двенадцать лет, были они с Лёней молодыми, планы строили, сына растили. Но пробежала мимо них «мышка», хвостиком задела, вся жизнь и разбилась… ушел Лёня к другой. К яркой, кипучей, задорной молодой женщине. Люба против нее совсем другого характера: спокойная, душевная, покладистая. Ахнуть не успела, как мужа словно ветром сдуло.
Работала она тогда в школьной библиотеке в райцентре. После развода уехала с сыном в город, там родители жили тогда; устроилась в библиотеку одного из институтов. И все эти годы тихо работала там до самой пенсии. Среди студентов была любимицей за свой мягкий характер и отзывчивость, за стремление помочь, найти нужную литературу, подсказать.
В ее карих глазах и скулах было что-то восточное, а приятной полноты щеки и губы делали лицо очень милым.
На удивление близким, сын Вадик вырос образованным, красивым парнем. Замуж она так и не вышла, тяжело было, особенно первое время, но очень хотела, чтобы сын и муж общались. Но Вадик, запомнив неожиданный уход отца, затаил на него обиду и неприязненно относился ко всем попыткам Леонида повидаться.
Вадим окончил институт, выбрав профессию архитектора. И как-то сразу у него все пошло успешно. Женился, правда, поздно, серьезно подошел к этому вопросу.
На свадьбе Леонид не был. И ни разу не видел внучку. К тому времени он давно «разбежался» с той самой женщиной, перешедшей по молодости лет этой семье дорогу.
После телефонного разговора Люба все это вспомнила и сердце сжалось. Непонятное это было чувство.
— Вадик, может повидаешься с отцом? — Спросила она, — пусть Анечку увидит.
Вадим сначала в штыки воспринял, потом смягчился.
— Надо повод придумать, — предложила Люба, — там у них леспромхоз, пусть елку привезет внучке.
— Да что у нас елок тут нет? Я любую могу купить.
— То купить, а то сам выберет, как тебе в детстве, каждый год сам елочку выбирал, не покупную…
Вадим согласился: — Пусть везет елку.
Известие о том, что внучка ждет елку от дедушки, всколыхнула чувства Леонида. Он и сам не ожидал, что под Новый год ждет его такой долгожданный подарок — увидеть сына и внучку. Поэтому просьбу про елку воспринял, как очень важное задание. Ответственное задание: выбрать внучке елку.
Он мог купить ее на площади у администрации, среди подмятых, скукоженных от тесной доставки. Но ему непременно хотелось особенную елочку: аккуратную, пушистую, не высокую, не низкую, средненькую такую, в общем свою елку.
Утром отправился в леспромхоз, мужики знали его, там и начальник знакомый, уж мужик мужика поймет, разрешат елочку выбрать.
Поймал попутку, парень довез до поселка. По дороге Леонид в приподнятом настроении рассказывал о своем задании: — Дело у меня важное: внучке елку хочу выбрать. Хорошую елку.
В поселке вышел на последней улице и направился к лесу, на проторенную дорогу, по которой лесовозы ходят, и стал ждать.
Мороз был градусов двадцать, Леонид не боялся холода. Но поднялся ветер: колючий, обжигающий лицо.
Наконец показался огромный лесовоз, тягучим ревом нарушив тишину.
— Как говорится, в такую погоду хозяева собаку на улицу не выгонят, — удивился водитель, — что же тебя заставило из дома в лес отправиться?
— Ты, понимаешь, внучка у меня, так вот для нее елочку хочу.
— Подумаешь, елка, купить можно.
— Нееет, это не то, я свою хочу елку. Сын маленький был, всегда сам выбирал. А сейчас говорит: «привези елку дочке». Как же я не привезу? Я должен привезти. Так что, мил человек, задание у меня о-оочень важное.
— Да я вижу, ты сам рад стараться, нравится тебе задание.
— Еще как нравится, оно мне душу греет.
В леспромхозе отправили к мастеру, тот отправил к начальнику. — Что за странная просьба,- удивился он, — вон лежат, выбирай, так отдам, раз уж приехал.
— Пойми ты, я хочу по лесу пройти, сам выбрать, своими руками срубить.
— На штраф что ли нарваться?
Леонид понял, что тут без правды не обойтись. Он и рассказал вкратце всю правду своей жизни. — Виноват я перед ними, сильно виноват. А тут такой случай за много лет: сын попросил внучке елку привезти, я же впервые в жизни внучку увижу.
Начальник участка молча показал на дверь, вышел вместе с Леонидом, позвал одного из рабочих. — Вместе пойдете.
Через час Леонид аккуратно обвязал ветви пушистой красавицы и тем же лесовозом добрался до поселка, осмотрев, не повредилась ли елка. На автобус не успел, снова ловил попутку.
— В багажник не войдет, однозначно, — сказал водитель Жигулей.
— Вижу, что не войдет, потому и не поеду.
— Будешь стоять на холоде?
— Буду стоять, может грузовая пойдет.
Грузовая, причем полупустая, показалась через полтора часа, Леонид к тому времени продрог. Но елку довез в целости и сохранности. Он уже договорился со знакомым, у которого микроавтобус, чтобы до города, и уже собирался в дорогу, но слег с температурой.
— Леонид Петрович, ну ты едешь?
— Еду, Ваня, мне надо ехать, — слабым голосом ответил хозяин.
— Да ты никак простыл? Леонид Петрович, хрипишь, температура наверное. Нееет, не повезу тебя.
Леонид чуть не расплакался от обиды и отчаяния. Ведь все сделал, как хотел, а елку отвезти не может, сил нет. Да и куда он с простудой?
— Слушай, Ваня, если адрес скажу, доставишь?
— Вопросов нет, легко доставлю!
— Только просьба одна: не говори, что приболел.
Леонид не хотел, чтобы знали о его болезни. Казалось ему, что никто не опечалится по поводу его простуды, никто и капли жалости «не подаст», потому как не заслужил, — так считал Леонид и думал, что это правильно. «Что я для них хорошего сделал, кроме алиментов, чтобы жалость вызывать?».
___________________________
Анечка замерла перед лесной красавицей, осторожно трогала ее веточки. — Это моя елка?
— Твоя, детка, — сказал Иван, довольный, что доставил по адресу.
— А где же дедушка? Папа сказал, что дедушка приедет.
— Не смог. Елку вот передал. Ну с наступающим всех! — Иван быстро вышел, услышав вслед благодарность от хозяев.
— Все-таки он трус, — сказал Вадим, — ведь дали ему повод приехать, а он все равно не явился на глаза. Может стыдно…
Люба сидела на кухне (зашла как раз к сыну с невесткой и внучке), слышала весь разговор и ни проронила ни слова.
— Мам, ты чего? Плачешь что ли? До сих пор слезу по нему лить?
— Я не по нему, сынок, я по жизни нашей непрОжитой… Да и не плачу я, а так чего-то… Нет, Вадик, не струсил он, это случилось что-то. До этого так рвался увидеться.
— Мам, ну мы тут не виноваты.
— Да это понятно, а все равно как-то не так на душе, Новый год все-таки, доброе дело задумали, а не случилось.
— Ну елку же передал? Передал. Анюта радуется, вечером наряжать будем.
Дня через три после Нового года, когда елка сияла украшениями, распушив свои ветки, отдавая свой аромат, Вадим вместе с женой и дочкой ехал в райцентр. По навигатору нашел адрес.
Леонид, не предупрежденный приездом, абсолютно неожиданным для него, был растерян, даже потрясен, говорил сбивчиво, неуверенно.
— Здравствуй! Решили заехать, — сказал Вадим, познакомив с женой.
— А я приболел тогда, понимаешь, елку привез и свалился. Сейчас я здоров, все хорошо. А приехать-то хотел, уж как хотел повидаться.
— Ты мой дедушка? — Девочка в розовом пуховичке и белой пушистой шапочке с любопытством смотрела на Леонида.
— Я твой дедушка, Анечка.
— А у нас твоя елка стоит! — Аня протянула пакет с новогодней символикой. Это тебе подарок.
Леонид прослезился. Есть моменты в жизни, когда события или случайные слова, сказанные самыми родными, застают врасплох и ты уже не в силах сдержаться. И тогда в глазах появляется туман от не прошенной слезы.
Вадим с семьей был у отца примерно час, не балуя, конечно, долгим времяпрепровождением. Но и этого было достаточно, чтобы душа у Леонида, хотя бы на время, перестала болеть, и появилась настоящая радость общения.
Катя, жена Вадима, улыбчивая молодая женщина, рассказывала, как все гости восхищались их елкой.
— Правда, спасибо за елку, — сказал на прощанье Вадим.
— Да чего там, хотелось красивую найти, внучке угодить. А это для меня очень важное задание.
Они уехали. Ничего не шло на ум, кроме сына, внучки и Любы. Понимал, что ничего уже не склеишь, все живут своей жизнью. И Люба никогда не будет рядом, это он точно знал. И все же был счастлив в этот день, что впервые за много лет сын переступил порог его дома. Да еще с внучкой.
А за окном падал снег. И больше ничего не происходило. Просто наступил Новый год. И просто на душе у кого-то потеплело.
