Кристина положила трубку и ещё долго сидела недвижимая, боясь пошевелиться. Ей казалось, что стоит только передвинуть руку или повернуть голову, как этот звонок исчезнет, словно предрассветный сон. Его голос совсем не изменился, хотя последний раз она слышала его пятнадцать лет назад.
С Павлом она познакомилась в институте на какой-то студенческой тусовке. Как это бывает в юности, их роман вспыхнул мгновенно и на всю жизнь, как им тогда казалось. Подруги не понимали что она нашла в этом неприметном юноше, который не отличался ни успехами в учебе или в спорте, ни игрой на гитаре, ни в чем другом, что так ценят молодые девчонки. Разве что не приезжий, квартира есть, но живёт с родителями — тоже не подарок. На это Кристина всегда говорила: он смотрит на меня так, что у меня мурашки по всему телу, какая разница где он живёт и как он учится.
Сама Кристина приехала из маленького городка и снимала комнату вместе с одногруппницей. В деньгах она не нуждалась — хотя родители и развелись в ее дошкольном возрасте, папа, переехавший в Германию, исправно высылал неплохие алименты, а теперь просто переводил деньги каждый месяц в размере, превышающем Кристины траты. Папу она любила, хотя и плохо его помнила, поэтому когда он купил ей билет и выслал приглашение на лето после ее выпуска, Кристина не раздумывая решила ехать, хотя и переживала из-за разлуки с Павликом. Он был не в восторге от этой поездки, устраивал ей сцены ревности, после которых обязательно наступало бурное примирение.
Последствия этих примирений она увидела уже в Германии в виде плюса на тесте на беременность. Кристина тут же позвонила Павлу, с замиранием сердца сообщая ему о скором отцовстве. Она даже не сомневалась, что он обрадуется — так и вышло. Он сначала оторопело замолчал, потом издал победоносный выкрик и скомкано, но уверенно предложил выйти за него, и Кристина тут же согласилась.
Конечно, надо было сразу возвращаться в Россию. Но она так ждала этой поездки, папа подготовил для нее развлекательную программу, а его младшие дети, два мальчика близнеца, были такие милые и так радовались знакомству с сестрой… Тем более скорое появление малыша намекало на призрачную возможность повторить такую поездку в ближайшее время.
Уж неясно, кто вложил это в голову Павла — мать, которая с самого начала не особо привечала Кристину, друзья, разуверившиеся в женской верности, или какая соперница, только и ждавшая подходящего момента, но итог был один — Павел решил, что это не его ребенок. Сначала он просто стал холодным и замкнутым в разговорах, а однажды, когда Кристина в очередной раз щебетала о будущем малыше, резко прервал ее и сказал, что не намерен быть рогоносцем и воспитывать немецкое отродье. Она была так шокирована, что бросила трубку и три дня не звонила ему. А когда позвонила, трубку взяла мать и сказала сладким голосом, что он в кино с Машенькой.
Кристина не лишилась чувств, как это бывает в кино, не потеряла с горя ребенка — она просто положила трубку и поняла, что надо жить дальше.
Ребенка она потеряла позже, через два месяца. У нее началась отслойка плаценты, сделать ничего было нельзя. Эту потерю она перенесла сложнее, словно предчувствовала — мужчин в ее жизни будет ещё много, а детей — никогда.
Кристина дважды была замужем, второй раз за немцем, с которым прожила пять лет в соседнем городе от отца. Развод был тяжёлый и очень долгий, и когда все закончилась, Кристина вернулась в Россию. Все эти годы она следила за жизнью Павлика — доносили общие знакомые, потом появились и социальные сети… Но несколько лет назад Павлик пропал из всех сетей, и сердце ей подсказывало, что с ним что-то случилось. Спрашивать было не у кого — общие знакомые давно потерялись, да и не хотела она спрашивать, боясь услышать страшную правду. Но она ошибалась. Павлик был жив, правда не очень здоров — попал в аварию, после которой долго восстанавливался. Это он ей сказал только что, добавив, что все это время он обещал себе — если выживет и встанет на ноги, обязательно ее найдет. И нашел.
Кристина наконец пошевелилась, положив аккуратно руку на свой ещё плоский живот. Ничего не значащий роман перед самым отъездом в Россию вновь закончился плюсом на тесте, которого она уже не ожидала увидеть после бесконечных врачей и даже попытки ЭКО.
— Это такая ирония судьбы, — ответила она Павлику на его предложение встретиться, прямо сегодня, не откладывая ни дня, — но на этот раз я действительно жду ребенка от немца. Лучше сказать сейчас, до нашей встречи.
Павлик помолчал, а потом сказал:
— Говори адрес, я еду.
