Лето стояло в самом разгаре, воскресенье. Мои мальчишки (старшему сыну было около 14-15 лет) побежали на школьную спортплощадку, расположенную за соседней девятиэтажкой, играть в футбол, а я, как обычно, «крутилась» дома по хозяйству в лёгеньком домашнем халатике, как говориться, ещё без дыр, но уже и не в новом. Вдруг входная дверь резко распахнулась, и в квартиру ворвался весь взъерошенный и перепуганный младший сын.
— Мама, — кричал он, задыхаясь от быстрого бега, — там Алёша (так зовут старшего сына) сознание потерял! Скорей, скорей!
Естественно, я, как любая нормальная мать, тут же подскочила и помчалась на площадку, рядом бежал младший и сбивчиво рассказывал о случившемся. Когда мы добежали, Алёшка уже пришёл в сознание и сидел на траве в окружении мальчишек.
— Алёша, как ты?! – «рухнула» я рядом на колени, смахивая с бледного лица сына мелкие камешки и пыль.
Мальчишки наперебой тараторили, рассказывая о случившемся, говорили, что хотели уже вызывать скорую, но решили дождаться пока я прибегу. На бледном лице старшего сына начали проступать розовые оттенки, а я всё без конца повторяла: «Алёша, Алёша, ну, как ты?». Наконец, он окончательно пришёл в себя, посмотрел на меня, опустил глаза и тихо сказал:
— Мама, я в порядке, пойдём домой.
— Да-да, сынок, пойдём домой, — лепетала я, помогая подняться.
Алёша встал и слегка пошатнулся.
— Может, мы ещё немного посидим? – с тревогой спросила я.
— Нет, пойдём быстрее домой, — тихо повторил сын, и было в его голосе что-то «такое», что заставило меня закрыть рот.
Мы с младшим сыном подхватили Алёшку с двух сторон и пошли домой. Всю дорогу я украдкой поглядывала на лицо старшего сына, которое из слегка розоватого превратилось в почти красное.
Наконец-то мы дома. Я усадила сына на диван, дала воды и всё крутилась вокруг него и приговаривала:
— Ну, как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
— Всё хорошо, — твёрдо отвечал он и отводил глаза.
— Алёша, ты такой красный, может всё-таки «скорую» вызовем?
— Мама, я же сказал, всё нормально.
Сын сидел и молчал некоторое время, а затем поднял на меня глаза и сказал:
— Мама, как ты могла, — он покраснел ещё больше, — ну, как ты могла…
Алёша замолчал, досадливо покачал головой, и его взгляд вновь «уткнулся» в пол. Эти четыре слова он произнёс с такой интонацией, что я почувствовала себя, по меньшей мере, преступницей.
— Что могла? – недоумённо уставилась я на сына.
— Нет, ну, ты мне объясни, как ты могла прибежать на школьный стадион в ХАЛАТЕ и ДОМАШНИХ ТАПОЧКАХ?!!!
— …..???
— В халате и домашних тапочках, какой кошмар – досадливо повторил сын и вновь осуждающе покачал головой. И тут до меня дошло.
— Алёша, — отчаянно взвизгнула я, — может, я ещё и накраситься, и накрутиться должна была перед тем, как к тебе бежать?! Сын чуть ли «не помирает», а мать перед зеркалом крутится, прихорашивается, так что ли, по-твоему, я должна была поступить?!
— Ну, крутиться и краситься – не обязательно, а вот какое-либо платье и туфли надеть могла бы, одна минута ничего бы не решила, — ответил старший сын спокойным твёрдым тоном.
Я в растерянности оглянулась за поддержкой на младшего сына и вдруг заметила, как с его лица медленно «сходило» первое недоумение, вызванное словами старшего брата, и «проступало» досадное осознание сложившейся ситуации (явно не в мою пользу).
Пока у меня внутри «молча бушевал ураган» противоречивых чувств, старший сын сказал:
— Я, когда увидел, что ты «несёшься» в халате и домашних тапочках, чуть снова сознание не потерял. А ты, — сердито обратился он к младшему брату, — не мог сказать маме, чтобы она переоделась?!
— Я, я … да, я не успел, она так быстро «вылетела», — оправдывался младший.
Я стояла и чувствовала, как волна отчуждения медленно разносит меня с детьми на разные берега. Где-то в глубине души уже начала неуверенно «зарождаться» обида … И вдруг меня «осенило»: в одно мгновенье я вспомнила свою маму и себя в детстве, и тут же подумала, что если бы моя мама оказалась случайно на улице в домашнем халате и тапочках, я бы, в то время, просто б «сгорела» от стыда за неё! Потому, что я всегда хотела, чтобы моя мама выглядела красиво и достойно.
Я молча подошла к гардеробу, достала, висящее, простое платьице и туфли на самом низком каблучке:
— Алёша, если в следующий раз, когда ты упадёшь в обморок, я прибегу в этой одежде, «катастрофы» не произойдёт?
— Ну, это же совсем другое дело, — радостно воскликнул сын и заулыбался во весь рот.
— Да, очень даже «миленькое» платьице, — согласно закивал младший сын, — а туфли, почему на таком низком каблуке?
— Чтобы быстрее добежать! – рассмеялась я.
Волна отчуждения «схлынула», и мы снова были вместе!
Когда вечером домой пришёл муж (дети побежали купаться на речку), я рассказала ему о дневном пришествии. Мы долго смеялись, а потом он, глядя на меня с лёгкой иронией и улыбаясь, дружески сказал:
— Ну, ты тоже, мамочка, даёшь: в халате и домашних тапочках! В чём-то я Алёшу понимаю …
***
Так что, просто любить – этого, к сожалению, слишком мало! Необходимо ещё и «соответствовать» представлению Ваших детей о Вас! И не только детей …
