Полина вышла из подъезда. У входа её ждала новая красная «Мазда» — её первая машина, о которой она долго мечтала и которой очень гордилась. Открыла дверцу и подняла глаза на окна квартиры. Как и ожидала, мама улыбалась и махала ей рукой.
Полина тоже помахала в ответ и села за руль. Она не видела, но знала, что мама перекрестила её сверху. Полина выехала со двора и влилась в поток машин, спешащих по проспекту.
Многое изменилось в родном городе, но многое осталось прежним. Полина ехала на свой первый рабочий день в больницу. Она была опытным врачом и всё же волновалась, как её встретят в новом коллективе. За окном машины промелькнул корпус медицинского института, и тут же воспоминания навались снежной лавиной.
А вспомнить было что.
После окончания школы Полина поступила в медицинский институт. С пятого класса мечтала стать врачом после того, как пару недели пролежала в больнице с воспалением лёгких.
Домой не бежала, летела, чтобы скорее обрадовать маму. Та заплакала, обняла дочь. Полина гордо всем рассказывала, что теперь она студентка, будущий врач. Её поздравляли знакомые, бывшие одноклассники.
Она еле дождалась начала учёбы. И не ожидала, что будет так трудно. Приходилось целыми днями зубрить анатомические названия на латыни. Просто нужно знать и всё. Весь первый курс она не поднимала головы от учебников. И так была худенькая, а теперь и вовсе одни глаза остались.
Интереснее стало на третьем курсе, когда начались клинические дисциплины. Можно уже не зубрить, просто запоминать, учиться думать. Полина немного расслабилась и вдруг заметила симпатичного парня на лекции. Про него ходили слухи, что он не пропускает ни одной симпатичной девушки мимо себя. Да они и сами липли к красивому парню.
И неискушённая в любви Полина сразу влюбилась. Понимала, что ничего хорошего не получится из этой любви. Но ничего не могла с собой поделать. Ловила его взгляды, краснела. Мечтала о нём. Сердцу ведь не прикажешь. Трепетало оно при виде Сергея, не слушалось разума.
Он, наконец, обратил на неё внимание. Она-то мечтала о красивой романтичной любви, а он навязывал свои условия и быстро перешёл к интимным отношениям. А они, как правило, часто заканчиваются беременностью, что и произошло с Полиной.
Её мутило на занятиях, да и Сергей вдруг охладел к ней. Из-за этого она совсем раскисла, плакала бессонными ночами, к занятиям готовилась из рук вон плохо. Отчаявшись, Полина поймала Сергея в столовой и тихо сообщила ему, что беременная, ковыряя вилкой не аппетитные холодные макароны. Иллюзий не питала, но всё же надеялась, что какие-то чувства у него к ней всё-таки есть.
Он внимательно посмотрел на неё и сказал, что жениться не готов, ничего подобного ей не обещал, надо поскорее сделать аборт. Так всем будет лучше, и ей в первую очередь. Залпом выпил стакан компота и ушёл.
Давясь слезами, Полина отставила тарелку с нетронутыми макаронами и поплелась на занятия. Сколько бы ни пыталась поймать его взгляд на лекциях, Сергей больше не обращал на неё внимания, потеряв к ней всякий интерес.
Полину трясло от страха, когда она легла на холодный гинекологический стол операционной. Зажмурилась и приготовилась всё стерпеть. Она терпеливо вынесла грубые окрики строгих и неприветливых врачей, осуждающие взгляды женщин и персонала. Мама так ничего и не узнала. Сказала ей, что заболела немного, слабость. Приходила с занятий и ложилась спать.
Но учеба шла вперёд, некогда было жалеть себя. В институте часто встречала Сергея в коридорах института в обнимку с другими девушками. Когда приходил на лекции, что бывало крайне редко, она не могла слушать, думала только о нём, глядя на его спину.
Полина не могла больше этого выдержать и перевелась в Москву. Мама ничего не понимала, уговаривала Полину остаться. Но та сбивчиво объясняла, что там лучше учебная база и есть возможность остаться работать в одной из клиник.
На последнем курсе она вышла замуж за тихого однокурсника. Серьезный, некрасивый парень был безумно влюблён в Полину. Жил он с мамой недалеко от центра Москвы. Она была портнихой и шила невестке красивые платья. За это Полина была ей очень благодарно.
После института Полина устроилась работать в одну из московских клиник в отделение детской травматологии. Всю себя отдавала работе, целыми днями пропадала в клинике. Дома взахлёб рассказывала про терпеливых детишек, про свои успехи. Муж работал обычным терапевтом и ревновал к успехам жены. Да и его мама подливала масла в огонь, капала сыну на мозги, что Полине нужно скорее забеременеть, тогда остепенится, сядет дома и будет готовить мужу пироги и борщи. В конце концов, о чём-то подозревая, настояла на разводе.
Полина смотрела из окна машины на родной город, утопающий в зелени, и вспоминала, как мучилась от вины, что нет и не будет у неё детей. Так наказала её судьба за ту мимолётную безрассудную любовь. После развода с мужем она ещё несколько лет проработала в клинике. А потом ей надоело скитаться по съёмным квартирам, и она вернулась в родной город, к маме. Её сразу вязли на работу в областную детскую больницу, показавшуюся убогой после московской клиники.
Полина переоделась и вошла в ординаторскую. Видела настороженные взгляды коллег, в которых читала: «Ну-ну, московская штучка, что думаешь устроить тут свои порядки? Даже не пытайся. Тут тебе не Москва. Привыкай довольствоваться малым. Посмотрим, как ты справишься».
Но Полина быстро влилась в коллектив. Никого и ничего не критиковала, о себе не распространялась, московским прошлым не кичилась. Вскоре к ней привыкли и стали уважать за профессионализм и сдержанность.
К детям в больнице относилась с лаской, словно хотела поделиться любовью, не растраченной на собственных детей.
Часто думала, какой бы была её жизнь, если бы тогда не сделала аборт? И чего испугалась? Может, она не стала бы тем, кем стала, но с ребёнком её жизнь имела бы совсем другой смысл. Почему молодость такая глупая, недальновидная и легкомысленная? Полина вздохнула.
В Москве, конечно, работать хорошо — современное оборудование, передовые технологии. Но люди в небольшом городе неплохие. При отсутствии необходимого оборудования и лекарств они творили чудеса.
Однажды в центр поступил мальчик Денис со сложным переломом голени. Родители в панике сами привезли его в больницу на машине, ожидали у операционной, плача и ругая себя за недосмотр.
«Такой красивый мальчик. Сколько сердец женских разобьёт в свое время», — думала Полина, вправляя осколки.
Когда маленького пациента увезли из операционной, Полина сняла перчатки, халат и устало вышла в коридор. К ней сразу бросились родители. Что? Как? Когда можно увидеть сына?
Полина сразу узнала Сергея. Не так уж много прошло времени, всего-то десять лет, после последней их встречи. Она обрадовалась, что забыла снять маску. А глаза… Что можно понять по глазам врача? Усталость, жалость, сочувствие… Он не узнал её. Полина посмотрела на его жену. Тощая, бледная, вся какая-то ломкая, как сухая ветка, с глазами побитой собаки.
Промелькнула мысль: «Сколько девушек красивых перебрал, чтобы жениться на такой… невзрачной, неинтересной женщине». С удивлением обнаружила, что он хороший отец, вон как переживает за сына. А хороший ли муж? Вряд ли изменился. В глазах его жены застыла боль, и вряд ли она связана только с переживаниями о сыне. Не так уж с ним всё плохо.
— Всё хорошо. От наркоза пока не отошёл, в палате интенсивной терапии. Завтра сможете его навестить. – Она ушла в ординаторскую.
Там упала на диванчик, сорвала с лица влажную от пота маску и отшвырнула её от себя. Дышать стало легче.
Надо же, кто бы подумал, что он станет таким заботливым отцом. А нашему ребёнку сейчас было бы… Полина отмахнулась от мыслей о своём ребёнке. Что толку вспоминать? Сама решила так. Подумала, что если бы от Сергея каждая рожала, он был бы многодетным отцом. Нет, скорее всего, он всех своих девушек подталкивал на аборт. А сын у него просто красавчик. Будет, скорее всего, таким как отец.
Полина вскипятила чайник и бросила в чашку ложку растворимого кофе. Потом села записывать операцию. Из головы не выходил Сергей. Почему так не справедливо устроен мир? Она облекла себя на одиночество, а он женился, родил ребёнка. И никакого бумеранга. Вряд ли он исправился. Жена терзается от ревности. Вот почему у неё такой унылый и горестный вид. Полине стало чисто по-женски её жалко.
На следующий день она вошла в палату к Денису и увидела рядом с ним мать. Та встала со стула. Они были почти одного роста. Полина выдержала её тоскливый ожидающий взгляд. Снова удивилась её болезненной худобе и бледности. Поговорила с мальчиком, ободрила маму и ушла. В отделение полно и других детей.
На следующий день в ординаторскую постучали. Полина с коллегой как раз пили кофе. В дверь вошёл Сергей с букетом бордовых роз и пакетом.
— А Полины Аркадьевны… — он увидел Полину и замер на полуслове. – Ты? Я не сообразил по имени, что это можешь быть ты. Зашёл сказать спасибо за сына. – Он как-то жалко улыбнулся и протянул ей букет.
— Спасибо. Но не стоило… — Полина уткнулась в свежие крепкие бутоны.
— Мы можем поговорить? – спросил Сергей.
Коллега тут же вскочил с дивана и вышел из кабинета.
— Садись. – Полина указала на диван, а сама подошла к окну, взяла с подоконника стеклянную вазу и поставила букет на стол. Чувствовала, что он смотрит на неё. Знала, что хорошо выглядит. И откуда плохо-то ей выглядеть? Не рожала, никто нервы не трепал все эти годы. Стройная, но не тощая, всё при ней.
Он встал и подошёл к ней.
— Как ты живёшь? Замужем?
— Была. Развелась, детей нет и не будет. – Полина прожгла его взглядом.
Он не выдержал, отвёл глаза в сторону.
— Прости, — сказал он.
— А помнишь, как я сказала, что беременная? А у тебя на лице ни один мускул не дрогнул. По какой-то случайности, не знаю уж для чего и кем это всё устроено свыше, я помогла вчера твоему сыну. – Она помолчала немного.
— Наверное, мне следовала сделать маленькую ошибку. Чуть- чуть криво вправить перлом. И твой красавчик сын навсегда остался бы инвалидом. Или ему пришлось бы ломать кости и снова делать операцию, — говорила эти суровые слова, наполненные не проходящей болью и местью, довольно мягко и холодно.
Сергей отшатнулся от неё. В его глазах застыл ужас.
— Что, испугался? Расслабься. Я же не знала, что это твой ребенок. Я всё сделала идеально. Будет твой сын бегать лучше прежнего.- Полина горько усмехнулась.
Сергей ушёл. На диване остался стоять пакет. Полина заглянула в него – коробка дорогих конфет, бутылка хорошего вина. Классический набор благодарности доктору за хорошо выполненную им работу.
Полина подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Голубая форма очень ей шла, хотя скрывала достоинства фигуры. Можно дать от силы двадцать пять. Она усмехнулась своему отражению, взяла пакет и пошла в плату Дениса.
Как и ожидала, Сергей с женой были тут.
Жена, увидев Полину, тут же вскочила со стула ей навстречу. Полина снова поразилась её бледности и тоске в глазах. Злые мстительные слова сразу улетучились. Тем более, Денис тоже пристально смотрел на неё. Полина улыбнулась.
— Он у вас молодец. Ещё недельку полежит и выпишем. Долечиваться будете дома. За цветы спасибо, а это лишнее. – Полина протянула пакет жене Сергея и тут же вышла из палаты.
Потом сидела в ординаторской и думала, зачем она так с ними? Сама тогда все решила. Могла бы сказать маме, может, у неё бы сейчас был красивый сын или дочка. Ни жена, ни тем более сын, ни в чём не виноваты. Конечно, она никогда не смогла бы навредит ребёнку. Любому, независимо о т того, кто его родители. Дети не виноваты. «А напугала я его здорово. Вот и хорошо. Повеселилась и хватит».
Удивилась, но сейчас не испытывала никакого трепета к нему, волнения. А вот в первый раз, когда увидела после операции в коридоре, какая-то искра промелькнула. Память ведь она такая, просто так не отпускает.
Сергей к сыну приходил, снова пытался поговорить с Полиной, оправдаться. Но она ссылалась на занятость и уходила.
Однажды он всё-таки подкараулил её, когда она садилась в машину. Деваться было некуда. Он снова начал лепетать, как сожалеет…
— Что, она поздно сказала про беременность? Упустила время для аборта? Поэтому женился? — А про себя подумала, что если бы она не поспешила тогда, может, они были бы вместе.
«Нет. Тогда не она, а я ходила бы тенью с грустными глазами побитой собаки».
— Откуда ты знаешь? – растеряно спросил Сергей.
— Догадалась. — Полина пожала плечами и села в машину.
Она смотрела в зеркало заднего вида пока выезжала за ворота больницы.
Всё, что ни делается -к лучшему. Она стала хорошим травматологом, выглядит отлично. А личное счастье… В больнице к ней клеятся коллеги. Хирург Павлов ей определённо нравится. И она ведь уже счастлива, просто не задумывалась об этом.
Жизнь она такая, не всегда течёт гладко. В каждом дне есть что-то радостное, просто мы не замечем и ждём большого счастья. Пережив боль и разочарование, мы по достоинству оцениваем даже маленькие крупицы счастья.
«Вчера уже нет. И завтра нет. Есть сегодня. И надо прожить его так, чтобы оно было самым счастливым. И так каждый день!..»
Даниил Гранин
