— 15 золотых колец.
— И еще 10 цепочек.
— Жаль, что серебра нет. И зачем ему это все было здесь держать, если даже не пользовался? Нет, я понимаю, что это, скорее, что-то похожее на вклад. На будущее. Подушка своеобразная. Но надевать же возможно было. Для имиджа.
Ящики бережно доставали, проверяли и только потом мыли. Богатство обнаружили, когда выносили желтые тетради, в которых не было ни единого пустого миллиметра. Даже обложки исписаны.
— Бережливость, — Катя заглянула в вазу.
— Скупость, — ответил ей Сережа, — Думаешь, в вазе прячутся сокровища?
— А ты смотри.
Девушка хитро улыбнулась и потрясла прозрачным пакетом с серьгами.
— Еще??
— Очень много, — она распаковывать не стала, положила к остальному на “потом”.
— Удивительно.
— Более удивительным это становится, если знаешь, что он даже сметану дороже определенной суммы не покупал. На бензин не тратился. Туфли стирал до дыр.
Они до 20 лет не знали, что такое “пойти и взять то, что нравится”. Не имеет значения, что это безделушка за 50 рублей, главнее, то, что это незапланированные расходы. Поэтому и недоступные.
— Настолько любил себя? Все уходило… куда?
— Сюда и уходило, — край баночки зазвенел, стоило по нему провести ногтем, — Сюда.
— Я верю, что он не особо баловал вас, верю даже в то, что ему было жаль спускать деньги на то, что не казалось ценным, а ценным ему не казалось все, но на себя тоже не хотел?
— Невероятно, но факт.
Сколько денег они недавно перевели на свои счета… Катя сутки потом лежала со льдом и полотенцем, потому что даже плохо было. Откуда столько? Почему молчал?
— Почему молчал он?
— Чтобы не делиться.
— Так он и себе ничего не покупал. В чем тогда суть?
Уговаривали его поменять автомобиль, тот проржавел, заводился с 5 раза и весь скрипел. Катя беспокоилась – папа часто выезжает, вот так откажет что-нибудь важное в машине, и… Сами бы предложили помочь, но у них с деньгами было не очень. А папа за свои не брал. Даже для себя. Даже то, что делала его счастливее.
— Я полагала, что дела у него идут так себе.
— Вот уж точно не про него.
Конкретные числа Кате были неведомы. Отец выделял маме и им в детстве столько, сколько планировалось. Ни рублем больше. С собой он поступал точно также. Неужели ничего не нужно? “Нужно, но деньги тратить я не буду, потерплю” – папа был непреклонен.
— Он отдал всего себя труду. И не воспользовался благами даже под конец.
Последнее, что он сказал Кате, когда девушка оплачивала кое-какую технику для его и его комфорта, было:
— Слишком дорого.
Он зациклился на чрезмерной экономии.
Три квартиры.
Три!
Девушка, получавшая выписки по порядку, себе уже не верила.
— Он мог бы оставить волокиту и рвануть туда, где мечтал жить. Мог бы ходить в самые дорогие места. Если не надо ничего самому, то мог бы хоть котикам помогать. В чем смысл отказывать во всем, имея как раз все, о чем можно мечтать?
— Мне кажется, он сначала, действительно, преумножал свое, потому что хотел выйти на хороший уровень, а потом не смог уже остановиться.
Делал он, а горько за него стало Кате. И будет всегда.
