Когда в очередной раз бабушка Света прибежала к нам, в 11 часов дня, и попросила пересидеть до вечера, пока её сын и невестка уснут. Мы стали разбираться, что происходит в обычной семье, которую все считают нормальной и законопослушной. Полиция к ним не приходит, говорит, что у старушки маразм, и она сама все придумывает. Что сын и невестка не пьющие, между собой живут дружно, воспитывают двоих детей. На учете нигде не состоят, родительские собрания всегда посещают. А бабушка все выдумала, старость, что делать.
-Я сама во всем виновата, — рассказывает баба Света. – Я ведь замужем была за хорошим человеком. Любил он меня, и я его любила. Как молодым положено свадьбу сыграли. Он зарабатывал хорошо. Двоих детей родили. Родители нам дом построили. Хорошо жили. Но потом беда случилась, на мотоцикле он перевернулся, поломался весь. Его едва собрали. Я ведь фильмы смотрю, там, когда позвоночник сломан, то руки и ноги работают. У Славы не было шанса. Руки и ноги у него сохли, совсем без движения был.
Я его из больницы забрала, ухаживала. На работу ходить не могла, на пенсию его жили. Плохо жить стали. А я молодая еще. Он лежит, не мужик вовсе. Дети в школу пошли, а я как привязанная, целый день, как сиделка возле Славы. Жалко мне себя было. Ровесники мои на море ездили, в выходные в гости. А я всегда со своим мужем. Вот уж действительно половинка. Да и выйти то не в чем было. Дети в обносках в школу ходили. И еда только щи постные да каша. Мясо даже по праздникам не всегда было.
А тут соседи новые к нам приехали. Егор видный такой, а жена его так, мышка серая. Ребенок у них один был, сын, большой уже. Мужчина на меня и засмотрелся. Стали мы встречаться. А потом он предложил мне уехать с ним. Сбежали с ним ночью, в чем были. Я мужа своего больного бросила и детей. Он тоже жену свою, мышку серую, и сына бросил.
Переехали мы сюда. Недолго в общежитии жили, ему коттедж дали. Он начальником был. Я сына ему родила. А пока в декрете сидела, корову завели, уток, гусей, курочек, поросят. Так я на работу уже и не выходила. Готовила, стирала, убирала, да за хозяйством смотрела. Павлик рос красивый, здоровенький и шустрый. Мы за ним не поспевали: то залезет куда-нибудь, то сломает. Егор его любил очень, баловал. То игрушку принесет, то вкусненькое что-нибудь. А он добрый рос, не избалованный.
А уже к старости стал Егор как-то осторожничать, секреты у него появились и тайны. Узнала я тогда, что он с сыном своим старшим встречается и потихоньку от нас деньги ему дает. Павлик тогда разозлился, первый раз они поругались. А потом и вовсе как сглазили нас. Егор стал подозревать, что я детям старшим деньги даю. Контролировать меня начал. А я с ними и не общалась. Пыталась несколько раз позвонить, но они даже упоминание обо мне запретили. Не простили, значит.
Умер Егор тихо, просто не проснулся и все, нет человека. После смерти мы узнали, что свою часть в коттедже он старшему сыну завещал. Видно боялся, что моим детям что-то перепадет.
Вот и живем теперь в одном доме: Паша с женой, Леша с женой и дочерью и я. Они вечером вместе соберутся, пивка выпьют и дружно общаются. Они братья. Дом на две части разделили, каждому по две комнаты получилось и по кухне. Тесно Паше со мной. Я говорила, что вы продайте полдома и купите себе что-нибудь. А они говорят, что там же и моя доля есть, что на эти деньги купить можно? Они уже и били меня и прогоняли, а куда я пойду. Вот посижу у вас до темна и пойду домой. На летней кухне ночую. А завтра они на работу уйдут. Главное, на глаза не попадаться. Некого винить, за грехи свои расплачиваюсь.
