— Куколка, балетница, воображуля, сплетница, — Лариса бойко считала пуговки на кофточке, и тут же торжествующе заявила, — Куколка! Я – куколка!
Их оказалось пять, этих пуговиц на кофточке. И тут к считающей подскочила вредная конопатая Лилька и голосом начинающего прокурора подозрительно спросила:
— А под кофтой у тебя что? – она быстро расстегнула пуговички и заявила ошеломленной Ларисе, — Ага! Платье! Вот, сзади пуговка и на манжетах еще! Ты не куколка, ты – сплетница!
— На платье не считается! – Лариса готова была заплакать.
— Считается! Все пуговки считаются, даже на трусах! Есть у тебя пуговки на трусах? Нет? – Лиля торжествующе улыбнулась, — Значит, сплетница!
Девчонки окружили споривших. Кому-то было жалко Ларису, но большинство перешёптывались:
— Правильно всё пуговки говорят! Ларка сплетница! А еще и ябеда! Всё всегда всем рассказывает, секреты выдает!
Девочкам было по 9 – 10 лет, все они жили в одном дворе и учились в параллельных классах. И шептались они не просто так, все знали, что Лариска не умеет держать язык за зубами. Да ладно бы просто болтала, а то ведь додумывала некоторые детали и новость быстро становилась сплетней, в которой правдой была только основа. Например, именно Лариска всем рассказала, что та самая Лилька влюбилась как кошка в шестиклассника М., а когда он пригласил в кино другую девочку, порезала себе вены. А что на самом деле? Лиля просто восхитилась победой М. на районных соревнованиях по лыжам и всё, и никаких вен она, конечно, не резала и не собиралась. А Лариска с честными глазами уверяла, что видела приехавшую в Лилькин подъезд «Скорую». Лиля соглашалась:
— Да, была «Скорая»! У соседки тёти Маши давление поднялось! К нам они даже на этаж не поднимались!
Игра в «пуговки» тогда захватила весь двор, пуговицы считали все, от сопливой детсадовской малышни до умудренных опытом взрослых десятилетних барышень.
Сама очень смутно помню эти бормоталки, мы в тот период жили в Черском и дружила я исключительно с мальчишками, которым вряд ли пришло бы в голову считать пуговицы. Когда стала смотреть в Интернете, оказалось, там еще и продолжение было про царицу и еще кого-то. Я позвонила Лиле уточнить, она утверждает, что у них в ходу были только эти четыре категории. Суть в том, что считаешь каждую пуговку на всей одежде, которая на тебе надета. На какой останавливаешься, тем и являешься: куколкой, балетницей (дурацкое слово, но есть, оказывается, и такое!), воображулей или сплетницей.
В общем, всем двором сошлись, что пуговки сказали чистую правду, Лариска и есть сплетница.
Я её в те годы не знала, познакомилась гораздо позже. Мы с семьей переехали в Москву, я подружилась с Инной с первого этажа (история здесь), с остальными мамами, гулявшими во дворе с детьми, только здоровалась. Как-то вечером мы с дочкой оказались во дворе одни – накрапывал мелкий дождь, все разошлись по домам, а Яне оказалось просто жизненно необходимо покачаться на качелях. И тут на меня налетела девушка, я видела её раньше, но как зовут, не знала:
— Ты Наташа, Мариночки Николаевны невестка! Я всё про тебя знаю! – девушка тараторила без умолку, — А я Лариса, будем знакомы! К вам в подъезд сегодня парень заходил, такой симпатичный, в форме лётчика! Не видела, куда он шёл?
Я оторопело смотрела на говорливую девушку и только сумела выдавить:
— Нет.
— А! Всё равно знаю, к Инке с первого этажа!
— Да нет, у Инны совсем другой парень, она меня знакомила.
— Кто такой? – быстро спросила Лариса, — Как зовут?
Мне не хотелось отвечать на вопросы, я окликнула Яну:
— Дождь сильный уже, пойдем домой, нас, наверное, бабушка потеряла! — а Ларисе сказала, — Прости, но спроси у Инны сама, это её жизнь.
Уже у подъезда меня окликнула другая девушка, Лиля, её дочка Даша (история здесь) была на полтора года младше Яны.
— Привет, — Лиля улыбнулась, — Что это вы под дождем гуляете? Так и простудиться не долго!
Она помедлила, потом сказала:
— Не хочу казаться навязчивой или странной, но… Ты с Лариской не откровенничай и ничего ей не рассказывай, это наша первая сплетница, ей всё знать нужно, кто, что, когда и с кем, — Лиле явно было неудобно, — В общем, я тебя предупредила.
Дома Марина Николаевна сказала:
— Видела в окно, как вы с Ларисой разговаривали. Нет, она девочка неплохая, только болтливая и с безудержной фантазией. Будь осторожнее, не говори ничего лишнего, если не хочешь, чтобы весь двор знал твои тайны.
— Да нет у меня никаких тайн, — я пожала плечами, — Что скрывать-то?
— Нет, значит, будут. У нас одни соседи чуть не развелись из-за Ларискиных выдумок. Она, видите ли, увидела соседа на остановке с девушкой, тут же придумала историю о гуляющем мужике и рассказала всем. А оказалось, сосед просто спросил у стоявшей на остановке незнакомой девушки сколько времени, опаздывал он! И так постоянно, у нас во дворе уже привыкли, говорят: если новость от Ларисы, раздели её на три, а то и на пять!
С тех пор я девушку сторонилась, просто «привет – пока», не более того. Потом услышала, что она вышла замуж, про её мужа болтали всякое, я особо не вслушивалась.
В один из вечеров возвращалась домой, когда меня окликнули бабушки на скамейке возле соседнего подъезда.
— Из магазина? Что тащишь такое тяжелое? – и тут же, без перехода, — Слышала новость? Лариску-сплетницу муж зарезал! Не до конца, закопал еще живую. Мужик с собакой гулять пошёл, ну та нашу Ларку и откопала! Еле живая, сейчас в больнице лежит при смерти! Не жилец, скорее всего, сколько она там, под землей-то, находилась!
Я остановилась, почувствовала ком в горле. Какая бы она ни была, но такая страшная участь! И тут из подъезда вышла озабоченная Лиля. Мы с ней к тому времени уже успели стать хорошими приятельницами, поэтому, конечно, остановилась поговорить. Я хотела спросить про Ларису, но Лиля меня опередила:
— Вот, — Лиля показала мне пакет, в котором чётко угадывался апельсин и что-то еще круглое, возможно яблоки, — В больницу иду к Лариске. Она апельсин попросила, несу и думаю, разве ей можно?
— Почему нет? – удивилась я, — У неё же не язва, а ножевое ранение. Или у неё аллергия?
— Какое еще ножевое ранение? – вытаращилась Лиля, — У кого? У Лариски?! Когда?! А я почему не знаю?
— Не знаю, — в ответ удивилась я и спохватилась, — Подожди, ты же к ней в больницу идешь!
— Ну да, — Лиля согласно кивнула головой, — Она на сохранении в нашем роддоме, в патологии, — Так что с ранением?
Я рассказала, что услышала от старушек. Глаза Лили становились всё больше:
— С ума сошли! Никто её не резал, и муж у Ларки замечательный, на год нас старше в школе учился. Ребёнка они ждут, вот и положили её в больницу! И кто такие слухи распускает? Я подумала бы, что сама Лариска, но это как-то глупо…
Лиля решительно подошла к старушкам. Те охотно рассказали ту же историю, что и мне, только с ещё большими подробностями.
— …и спрашиваю я: куда это, милок, твоя жена Лариска делась, что-то не видно её давно! А он, бандитская морда, мне отвечает, мол, убил я вашу Ларису и в землю закопал. Камень, говорит, положил, и на камне написал… Чего смеетесь-то, припадочные?
Мы с Лилей действительно смеялись.
— Расскажу Ларке, вот порадуется, как сплетни расходятся! Только теперь их героиней она сама стала!
