— Мама, ну ты же не будешь обижаться на меня за то, что я хочу поехать на зимние каникулы к папе? – с уставившись на меня, спросила Женя.
Что ж я могла ответить на такое? Конечно, я ужасно злилась и была раздосадована тем, что дочка решила оставить меня одну на новогодние праздники и отправиться к своему непутевому отцу, что проживает с дамой сердца, виновной в нашем разводе. Раньше Женя не любила ездить к нему в гости, но в последние пару месяцев обзавелась этой привычкой. И все из-за глупого мальчишки, что нравился ей – жил он недалеко от Павла, так что дочка зачастила ездить к своему отцу. Даже его новая жена перестала вызывать у нее раздражение. Более того, пару раз дочка упоминала, что Светлана, хоть и поступила неправильно много лет назад, весьма хорошая и заботливая женщина.
— Я не обижаюсь на тебя, просто все это неправильно. Новый год – это семейный праздник. Нужно в такие дни быть с семьей и только с ней.
— Папа ведь тоже моя семья. Да, вы с ним в плохих отношениях, Света тебе тоже не нравится, что логично, но я здесь каким боком?
Я почувствовала холод в животе, который говорил о нарастающей тревожности. Может быть, дочка и была права в том, что мы с Павлом не должны вмешивать ее в наши взаимоотношения, но у нас ничего не получалось. Она в любом случае была в центре всего происходящего и являлась основной причиной всех наших споров. Мне не хотелось это признавать, но ей необходимо выбрать сторону. На двух стульях усидеть не получится.
— Таким боком, что ты наша дочка. Думаешь, что можешь оставаться в стороне? – хоть я и старалась контролировать эмоции, голос мой постепенно стал обретать все более жесткие нотки.
— О каких сторонах вообще может идти речь? – фыркнула Женя. – Вы мои родители. Оба. Я одинаково люблю вас.
— Ага, одинаково любишь, но на Новый год едешь к нему, а не остаешься со мной, хоть и знаешь, как это для меня важно.
Я ловлю на себе недовольный взгляд дочери. Глаза ее лихорадочно блестят, а руки бьет мелкая дрожь. Мне неприятно смотреть на это, но я не могу унять свою обиду. Может быть, это обида на нее, а, может, я все еще не могу простить и отпустить бывшего мужа. Сложно сказать, что именно движет мной. И хоть в глубине души я понимаю, что веду себя как маленький ребенок, не могу ничего с собой сделать.
— Ты ведь сама хотела отправить меня к бабушке и дедушке, чтобы уехать в другой город к своему «другу»! – с досадой бросает дочка, делая явный акцент на последнем слове.
— Я передумала. Выбрала тебя.
— Спасибо большое. Я рада, что у тебя есть возможность выбирать.
Я чувствую, как злость начинает разгораться во мне пуще прежнего. Никогда ранее Женя не разговаривала со мной в подобном тоне, и уж точно не упрекала. Дочка не переходила границы дозволенного, прекрасно понимая, что я ее мама, а не подружка.
— А вот так со мной разговаривать не нужно! – закричала я. – Теперь мы даже не станем обсуждать этот вопрос, ясно? Будешь праздновать Новый год в своей комнате. Одна.
— Мама, ты сейчас это серьезно?
— Серьезней некуда, — складываю руки на груди. – Раз уж ты решила, что можешь так со мной разговаривать, я могу принимать подобные решения. И пусть твой бессовестный отец только попробует позвонить мне или заявиться сюда – я его погоню! Тебе тринадцать лет, а ты себе такое позволяешь. И все это началось сразу после того, как ты стала к нему ездить. Это о многом говорит.
Женя была в бешенстве – я видела это по ее глазам. Уверена, сейчас ей хотелось наговорить мне кучу гадостей, но дочка сдержалась. Поджав губы, она окинула меня разочарованным взглядом и пошла в свою комнату. Мне не нравилось видеть ее в таком состоянии, но иначе поступить я не могла.
Мы с мужем развелись, когда Жене едва исполнилось пять лет. Для меня это было ударом: семья, которую я так упорно строила и охраняла, рухнула в один момент. И все почему? Да потому, что муж мой в одно мгновение решил влюбиться в другую женщину, более легкую на подъем и веселую, как он мне тогда заявил. Мое сердце было разбито, а вместе с ним все надежды и мечты, связанные с мужем и дочкой. Да, я была зла на него. Не буду скрывать, что и сейчас не отпустила эту ситуацию. Я всеми фибрами своей души ненавижу Павла и его новую жену. Они – причина, по которой моя счастливая жизнь была превращена в горстку пепла. Поэтому я не хочу, чтобы моя дочка проводила с ними время, даже несмотря на то, что Паша – ее родной отец.
— Ты ведешь себя как истеричка! Повзрослей уже. Никто тебя не обманывал. Я сразу сказал тебе обо всем, — убеждал меня Павел пару лет назад, когда вновь поднялся вопрос о том, что я не хочу доверять ему Женю.
— Никто не обманывал? А чувства к другой женщине – это не обман, по-твоему?
Мужчина устало потирал виски. Он явно был напряжен тогда, как и я.
— Я не могу подобное контролировать, уж прости.
— Должен был контролировать. Ты подлый, мерзкий человек. Я не хочу, чтобы наша дочка была похожа на тебя. Не рассчитывай на то, что я буду отдавать тебе ребенка по каждой прихоти. Обещаю, она сама поймет, какой ты гнилой человек.
— Ты себя слышишь вообще? Она и моя дочка тоже.
Все наши разговоры начинались и заканчивались примерно таким образом. Мне сложно припомнить, когда мы в последний раз разговаривали нормально: без оскорблений, без упреков и обвинений. Скорее всего, это было еще до того рокового разговора…
Не буду отрицать, что настраивала Женю против Павла все эти годы. Я делала это вполне осознанно: он однажды обидел меня, что помешает ему поступить также с нашей дочкой? Она должна быть готова к тому, что папа может оказаться человеком весьма ненадежным, чтобы не обжечься потом. Да и моя злость с годами только усиливалась, так что остановить этот поток я просто не могла, а, может быть, и не хотела. Женя и не горела желанием общаться с отцом чаще, чем я позволяла до недавнего момента. Ей не нравилось быть у него дома, не нравилась его новая жена. Однако мнение дочки резко переменилось, когда она стала проводить с отцом больше времени, что во мне вызывало лавину ярости и неконтролируемой ревности. Ведь это я в лепешку готова разбиться ради Жени, пока ее папаша устраивает личную жизнь.
***
— Ребенок уже второй день плачет из-за твоих капризов. Ты считаешь, что это нормальное поведение? – Павел злился.
Мне необязательно было видеть его, что в это понять. Хватало уже того, как звучал его голос из динамиков телефона. На лице моем появилась довольная ухмылка. Пусть нервничает, ему полезно будет.
— Это не каприз, к твоему сведению. Это мое взвешенное решение, основанное на заботе по отношению к ребенку, — спокойно ответила я.
Уже второй день он разрывает мой телефон звонками. Женя пожаловалась ему на нашу с ней ссору, а он, как заботливый папочка, взялся все решить. Только вот он, кажется, забыл, с кем связался.
— У тебя очень странное представление о том, что такое забота о ребенке. Не забывай, что я имею прямое отношение к Жене. Не только ты являешься ее родителем. Мне уже надоели эти вечные склоки и скандалы. Давай решим все мирно?
Я прыснула от смеха. Этот человек уничтожил все хорошее, что между нами было и еще могло бы быть, а теперь говорит о мирном решении конфликта. Если он давно отпустил эту ситуацию, не значит, что и я так поступила. Я усвоила свой урок: этому человеку нельзя доверять. Самое дорогое, что у меня есть – это дочка. Я не позволю ему обидеть и ее тоже.
— С женой своей все мирно решай, а ко мне лезть не нужно. И дочку мою тоже в покое оставь, — выпалила я.
— Это не только твоя дочка. Я папа Жени, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Этого не изменить. И к сожалению, если ты не собираешься решать этот вопрос мирно, я вынужден буду пойти на крайние меры.
Последние слова мужчины вызвали во мне волну негодования. О какие еще крайних мерах он говорит? Не хватило того, что он морально уничтожил меня, когда ушел из семьи к другой женщине? Сейчас он просто не имеет права так со мной разговаривать! Злость душила меня. Еще секунда моего молчания и я бы точно задохнулась от подступающих злости и возмущения.
— Да кто ты вообще такой?! Я ни слышать, ни видеть тебя не хочу! Только попробуй еще хоть раз появиться в нашей жизни и, поверь, я уж точно найду на тебя управу! Это моя дочка, к которой ты никого отношения больше не имеешь!
Я кричала так громко, что, казалось, еще немного и сорву голос. Закончив разговор, я развернулась к двери и заметила в проходе Женю. Дочка плакала, прижимая ладонь ко рту. Наверное, она стояла здесь с самого начала нашего разговора, но заметила ее я только сейчас.
— Ты не должна была это слышать, но о сказанном я не жалею. Он обязан был услышать это, чтобы не наглеть впредь.
— Да как же вы меня уже достали! – внезапно закричала Женя. – Вы же вроде взрослые люди, так почему ведете себя, как малые дети?! Почему я должна постоянно слушать вашу ругань? Научитесь уже нормально разговаривать друг с другом, если не хотите делать мне больно! Сколько уже можно, мама? Прошло много лет! Отпусти ты его уже, отпусти эту ситуацию, пожалуйста. Ты ведь и сама несчастна из-за того, что все еще цепляешься за то, что произошло давно.
Я не успела даже ответить ей – дочка умчалась в свою комнату, сильно хлопнув дверью. Можно было бы пойти за ней, накричать, запретить гулять после школы, но я просто стояла в ступоре. Впервые Женя разговаривала со мной в таком тоне. Да, она могла и раньше высказать свое недовольство, но никогда не кричала. А это может значить лишь одно: наш разговор с Павлом сильно огорчил ее. Мне, как матери, было неприятно это осознавать, но я все равно поступила правильно, высказав все, что меня беспокоило в тот момент. А Женя в любом случае ответит мне за эту истерику. Как бы там ни было, я в первую очередь ее мама – ни ей так со мной разговаривать. Все мои слова и поступки направлены на достижение лишь одной цели: осчастливить дочку. Жаль, что для этого мне приходится быть злодейкой в ее глазах.
***
Павел появился на пороге нашей квартиры ровно через неделю после нашего с ним последнего разговора. Видимо, мои угрозы не подействовали на него должным образом, что, естественно, меня разгневало. Я пыталась захлопнуть дверь прямо у него перед носом, но бывший муж не дал мне этого сделать. Несмотря на явное сопротивление с моей стороны, он переступил порог квартиры и оказался внутри. Взгляд его выдавал все то, что мужчина чувствовал на тот момент: злость, досаду, возможно, даже ненависть по отношению ко мне.
— Вламываться в чужие квартиры запрещено законом, если ты этого вдруг не знал! – возмутилась я.
Павел уселся за стол и указал мне на соседний стул.
— Давай поговорим.
— Я все тебе уже давно сказала! Проваливай отсюда, пока Женя не проснулась. Ты только и можешь, что расстраивать ее.
Атмосфера в помещении накалялась с каждой минутой – тяжело было это не почувствовать. Однако я сдавать позиции уж точно не собиралась – мы находились в моей квартире, да и правда была на моей стороне.
— Ты не можешь вечно обвинить меня во всем. Я виноват лишь в том, что нашему браку пришел конец, не более. Только эта история уже давно в прошлом. Мы все о ней уже забыли, в том числе и Женя. Лишь ты продолжаешь меня упрекать и ненавидеть. А я, между прочим, всегда был рядом с вами даже после развода, разве нет? Помогал всем, чем только мог, регулярно старался с дочкой общаться.
— Какой молодец! Да будь ты хоть двести раз ангелочком, мне плевать. Я не хочу, чтобы моя дочка проводила время с женщиной, что стала причиной развода других людей.
— Угомонись. У нас с тобой все было плохо еще до ее появления, сама ведь знаешь. Да и я не изменял тебе даже: как только понял, что влюблен в другую, сообщил об этом тебе. Да, жаль, что у нас не вышло сохранить семью, но это жизнь. Так бывает.
— У тебя все так просто, очуметь можно. И не надейся на то, что я когда-нибудь пойму тебя, а тем более прощу.
— Даже если твое прощение принесет счастье нашему ребенку? – очередная манипуляция.
— Женя не имеет к этому никакого отношения, — настаивала я.
— Нет, имеет. Я не хочу дальше продолжать этот спор. Через два дня Новый год, и я хотел бы забрать дочку к себе. Она уже говорила тебе, где хотела бы отпраздновать в этом году.
Возмущению моему не было предела. Мало того, что заявился без приглашения, так еще и выдвигает свои условия, соглашаться на которые я не намерена. Он не имеет права вмешиваться в жизнь Жени – потерял эту возможность, когда разрушил нашу семью.
— Нет.
— Так решил ребенок.
— Пока ей нет восемнадцати лет, за нее решаю я.
В какой-то момент наш спор разгорелся до такой степени, что контролировать себя не мог ни Павел, ни я. Мы перешли на крик. Еще немного и в бывшего мужа точно полетела бы вся моя посуда – я бы уж точно не пожалела ее на него. И, думаю, что если бы Женя не ворвалась бы на кухню в слезах, это все точно могло закончиться весьма плачевно,.
— Что вы делаете? – закричала дочка. – Если вам не стыдно передо мной, то хоть соседей постыдитесь. Что о нас будут говорить после такого скандала? Весь дом вынужден слушать ваши крики!
Она окинула нас разочарованным взглядом, а потом встала между нами.
— Чего ты добиваешься, мама? Зачем все это? Ты просто не видишь себя со стороны…Такими темпами ты добьешься только одного: после восемнадцати лет я съеду и перестану поддерживать с тобой связь. Он мой папа, я хочу с ним общаться.Почему тебе так тяжело это принять?
Слова дочери были ударом для меня…Как она может так говорить? Я все эти годы только и делала, что заботилась о ней, а что получила взамен? Неуважение и явное презрение. Неужели она не понимает, что ведет себя эгоистично…Я уж точно не заслужила такого отношения. Если хочет праздновать Новый год с отцом, пусть едет. В любом случае она вернется в эту квартиру и тогда я покажу ей, какую боль она причинила мне своими словами и поступками. Я буду зеркалить ее отношение, пока Женя не поймет.
— Иди за вещами, — безразличным голосом отвечаю я, хоть сердце мое сжимается от боли.
— Правда? – в глазах дочери появляются искры надежды.
Я пожимаю плечами.
— Если это то, чего ты так хочешь, то вперед. А ты, — указываю на Павла. – Убирайся из квартиры. Подождешь ее внизу.
Мужчина даже не пытается вновь завести со мной диалог. Он просто покидает квартиру, объяснив дочке, где стоит машина. С его уходом напряжение в квартире не спадает. Наоборот, все понимают, что это не жест доброй воли с моей стороны. Женя уже не так радостна, как пять минут назад, когда я дала ей добро. Она осознала, что сделала мне больно. Она сожалеет, но все равно выбирает уехать с отцом. Пытается поцеловать меня в щеку на прощание, но я уворачиваюсь. Надеюсь, что у нее теперь есть тема для размышлений…
***
Я думала, что этот праздник не станет хуже. Хоть я и поехала к своим родителям, все равно чувствовала себя ужасно одиноко. Возможно, стоило принять приглашение Олега – мужчины, что ухаживает за мной уже некоторое время, но я не подпускаю его достаточно близко, ведь боюсь снова обжечься. В глубине души я понимаю, что Женя права: я не построю личную жизнь, пока не отпущу ситуацию с ее отцом, но у меня не получается. Сейчас, нарезая салаты с мамой и обсуждая, как плохо со мной обошлась дочка, я наконец-то стала понимать, что Женя была права. Она могла бы быть рядом со мной, или писать мне веселые сообщения сейчас, но я сама испортила все своей ненавистью.
До Нового года еще два часа. Я вполне успею поговорить с дочкой, обсудить все, что накипело и пожелать ей хорошо провести этот праздник. Только беру мобильный телефон в руки, как он начинает вибрировать.
— Паша, ты чего звонишь? – спрашиваю я, уже подозревая неладное.
— Мы в больнице. Женя попала в аварию.
Праздновать Новый год в больнице я не планировала никогда. Мы все кружили вокруг операционной, молясь о том, чтобы все обошлось. Более всего мне сейчас хотелось придушить саму себя. Я – причина, по которой все произошло.
— Я отъехал за горошком для салата, когда ей в голову ударила мысль о том, что она плохо с тобой поступила. Женя никого не предупредила, просто выбежала из дома,, пока остальные готовили. Она написала мне сообщение за пару минут до аварии, — рассказывал мне Павел, когда я только примчалась.
— Каким образом она попала в аварию? Каким образом? – рыдала я.
— У мальчика, который ей нравился, был старший брат. Он предложил подвезти ее на мопеде, если она сильно торопится. Ехать-то недалеко. В них влетела машина.
Я приложила руку ко рту. Какой кошмар…Не знаю, как мои ноги все еще держали меня. Я готова была хоть сейчас завалиться на пол и биться в истерике, как маленький ребенок, которому не купили игрушку.
— Что с мальчиком? – боясь услышать ответ, спрашиваю я.
— В рубашке родился. Врачи поражаются, как он остался жив. Травм много, но он будет в полном порядке.
Я оседаю на пол, но Павел сразу подхватывает меня и усаживает на стул. Он измотан не меньше моего, но умудряется держаться молодцом.
— Я такая идиотка. Все это из-за меня произошло. Все из-за своего эгоизма.
— Хватит. Мне тоже сейчас очень хочется на тебя злиться, но я не могу: мы должны думать о нашей дочке. Когда она придет в себя, мы будем ей необходимы. А ведь есть еще этот паренек. Мы и с его родителями должны поговорить. У нас с тобой слишком много дел, нельзя заниматься самоуничтожением. Страдания потом, сейчас дела.
Не знаю, то ли Бог, то ли Новогоднее чудо, но Женя и Боря – парнишка, что был за рулем – остались живы. Да, они получили множество травм, но самое главное, что все обошлось без жертв.
Навещая дочку в больнице, я познакомилась с женой Павла. Она оказалась приятной женщиной, которая винила себя за то, что не уследила за девочкой.
— Мне правда очень жаль! Я была уверена, что она поднялась наверх, — раскаивалась она.
— Ты совершенно невиновата. Если и есть виновные в этой ситуации, то только я.
Я говорила абсолютно искренне. До дня аварии я лютой ненавистью ненавидела Павла и его жену, но все изменилось. Я поняла, что мне все еще есть, что терять. Ненависть переполняла меня, затуманивала разум. Я чуть не потеряла свою дочку из-за своего эгоизма и нежелания принимать перемены. Свою обиду на бывшего мужа я не могла отпустить и хотела, чтобы и дочка жила так. Хотела, чтобы и она его ненавидела. Сейчас мне тяжело сказать, для чего мне это нужно было.
— Прости, что я так напугала тебя, — Женя лежала на больничной койке.
Мне было тяжело видеть ее такой. Однако дочка держалась хорошо, что сразу бросалось мне в глаза.
— Это я виновата. Я внушила тебе чувство вины за то, что ты просто хотела общаться с папой. Мне не стоило себя так вести, и произошедшее стало для меня уроком. Жаль, что тебе и Боре пришлось пострадать для того, чтобы я наконец-то это поняла.
Тот Новый год навсегда отпечатался в моей памяти. Нам просто повезло: машина ехала не на полной скорости, удар был не такой сильный, каким мог бы быть, а Боря никогда не ездил без шлема, да и пассажиров без него не оставлял. Если бы хоть одно обстоятельство поменялось – Женя и Боря могли не выжить. Дочка так спешила ко мне, что закрыла глаза на свой страх и согласилась поехать на мопеде. Я еще долго чувствовала вину за произошедшее, но несмотря на то, что все осознавали, что я действительно виновата, никто не осуждал меня. Кроме, конечно, родителей Бори, которые многое высказали мне в ту ночь.
Произошедшее многому меня научило. В первую очередь тому, что обиды нужно уметь отпускать. Нельзя тащить их с собой из прошлого. Этот груз никогда не даст вам быть счастливыми. Да и ваши близкие обязаны будут нести этот крест. Не буду врать, что, отпустив обиду на Павла, я сразу стала счастливее. Нет, но я стала свободнее. Я почувствовала, как тяжесть падает с моих плеч. Все обязательно наладится. Главное, что мой ребенок жив и здоров, а с остальным я вполне могу смириться.
Автор Даша Миронова
