— Глеб, ты же обещал! — в голосе Виталины звенело oтчaянue. — Я два месяца готовила этот вечер. Два месяца, Глеб!
Она стояла посреди гостиной, сжимая в руках шелковый шарф, словно пытаясь удержаться за эту тонкую полоску ткани. Виталина чувствовала, как земля уходит из-под ног. Снова. В который уж раз.
Глеб, не поднимая глаз от ноутбука, рассеянно пробормотал:
— Прости, дорогая. Срочное совещание. Ты же понимаешь — pa6oта.
Виталина с трудом сдержала готовые хлынуть слезы. Как же она устала от этого вечного «прости» и «pa6oта». Казалось, только эти два слова и остались в их некогда 6oгатом семейном лексиконе.
— Но ты же знал! — воскликнула она. — Я говорила тебе об этом вечере сто раз! Ты сам вызвался помочь!
— Виталина, — сказал он тоном, каким обычно говорил с подчиненными, — я понимаю, что для тебя это важно. Но ты должна понять — от этой сделки зависит будущее компании. Я не могу всё бросить ради… — он запнулся, подбирая слово, — …благотворительности.
Виталина почувствовала, как внутри все сжалось от обиды. «Ради благотворительности». Как будто речь шла о каком-то пустяке, а не о деле, которому она посвятила последние месяцы.
— Знаешь что, — тихо произнесла она, — иди на свое совещание. А я пойду на вечер. Одна.
Она развернулась и направилась к двери. Глеб окликнул ее:
— Виталина! Не делай из этого трагедию. Мы же взрослые люди.
Она обернулась. В глазах блестели непролитые слезы.
— Да, Глеб. Мы взрослые люди. И именно поэтому я больше не буду делать вид, что все в порядке.
С этими словами она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Весенний вечер встретил ее прохладным ветром и запахом сирени. Виталина глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Она так долго готовилась к этому событию! И пусть рядом не будет Глеба, она не позволит этому испортить всё.
Сев в такси, Виталина бросила последний взгляд на окна их квартиры. В кабинете Глеба горел свет. «Как всегда», — с горечью подумала она. И вдруг ей показалось, что этот свет — словно маяк, указывающий путь. Только не домой, а прочь от дома, навстречу чему-то новому и неизведанному.
Такси тронулось, увозя Виталину в неизвестность. Она и представить не могла, как этот вечер изменит всю ее жизнь.
Виталина вошла в ярко освещенный зал. Она пыталась улыбаться и держаться уверенно, но внутри все еще кипели эмоции после ссоры с Глебом.
— Виталина! Как я рад, что вы смогли прийти, — раздался рядом знакомый голос. Это был Аркадий Семенович, директор детского дома, для которого они организовывали этот вечер. — А где же ваш супруг?
Виталина почувствовала, как к горлу подступил ком.
— У него… неотложные дела на работе, — выдавила она.
Аркадий Семенович понимающе кивнул, но в его взгляде мелькнуло сочувствие. Виталине вдруг захотелось провалиться сквозь землю.
— Ну что ж, позвольте представить вам человека, без которого наш вечер не состоялся бы, — Аркадий Семенович махнул рукой, подзывая кого-то. — Эрнест, подойдите к нам!
К ним приблизился высокий мужчина с фотоаппаратом на шее. У него были внимательные карие глаза и легкая улыбка, от которой на щеках появлялись очаровательные ямочки.
— Виталина, это Эрнест, наш фотограф-волонтер. Он совершенно бесплатно согласился сделать фотосессию для наших детей и подготовить выставку к сегодняшнему вечеру.
Эрнест протянул руку:
— Рад познакомиться, Виталина. Наслышан о вашей работе для детского дома.
Его рукопожатие было крепким и уверенным. Виталина почувствовала, как по телу пробежала легкая дрожь.
— Взаимно, Эрнест. Ваши фотографии просто потрясающие. Вы смогли передать столько эмоций…
Вечер пролетел незаметно. Виталина настолько увлеклась беседой с Эрнестом, что почти забыла о своих переживаниях. Она вспомнила о Глебе лишь в конце, диктуя адрес таксисту. И почувствовала укол вины.
— Спасибо за приятный вечер, — попрощалась она с Эрнестом, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Вам спасибо! Это же вы его организовали! — возразил он. — Надеюсь, мы еще встретимся? Обсудить дальнейшие планы по помощи детскому дому?
Виталина заколебалась. С одной стороны, ей очень хотелось снова увидеть Эрнеста. С другой — она не была уверена, что это правильно.
— Я… я подумаю, — наконец ответила она. — Вот моя визитка, позвоните мне.
Эрнест улыбнулся, и от этой улыбки у Виталины снова екнуло сердце.
— Обязательно позвоню.
Всю дорогу домой Виталина думала о прошедшем вечере. О том, как легко ей было с Эрнестом, как давно она не чувствовала себя такой живой. И о том, что ждет ее дома — холодная постель и вечно занятый муж.
Глеб действительно еще не спал.
Он оторвался от ноутбука, когда Виталина вошла в кабинет. Его взгляд скользнул по жене с неожиданным интересом.
— Как прошел вечер? — спросил он. — Удалось завязать полезные знакомства?
Виталина на мгновение замешкалась, но быстро взяла себя в руки.
— Ничего особенного, — слова падали, как осенние листья, тихо и невесомо. — Познакомилась с крупным спонсором. А, еще фотограф… договорилась о нескольких фотосессиях для следующего проекта.
— Хорошо, — кивнул Глеб. — Надеюсь, это поможет привлечь больше средств.
Его внимание, хрупкое, как мыльный пузырь, лопнуло. Виталина постояла еще секунду, две, три… но муж уже снова погрузился в работу.
***
Эрнест позвонил через пару дней, и они договорились о встрече. Виталина убеждала себя, что в этом нет ничего предосудительного — они просто вместе занимаются благотворительностью.
Но с каждой новой встречей она все острее чувствовала притяжение к Эрнесту. Он разительно отличался от Глеба — внимательный, чуткий, увлеченный своим делом. Когда он рассказывал о своих фотопроектах, его глаза загорались, и Виталина ловила себя на мысли, что готова слушать его часами.
Их отношения развивались стремительно. Деловое сотрудничество быстро переросло в нечто большее. Они стали встречаться чаще, уже не только для обсуждения проектов. Прогулки в парке, уютные кафе, долгие разговоры по телефону — все это наполняло жизнь Виталины новым смыслом.
Чувство вины не отпускало ее. Каждый раз, возвращаясь домой после встречи с Эрнестом, она клялась себе: «Всё, хватит». Но проходил день, и телефон сам прыгал в руку, набирая знакомый номер.
Странно, но именно в это время Глеб вдруг стал проявлять к ней больше внимания. Он стал чаще звонить среди дня, интересоваться ее делами, даже несколько раз пришел домой пораньше с букетом цветов. Это только усиливало душевные терзания Виталины. Она не понимала причин этих перемен и не знала, как на них реагировать.
Эрнест же становился все настойчивее. Он все чаще заговаривал о будущем.
— Уходи от него, — говорил он, заглядывая ей в глаза. — Мы ведь могли бы быть так счастливы вместе.
Виталина молчала, не зная, что ответить. Она понимала, что стоит на краю: один неверный шаг — и мир вокруг изменится навсегда.
***
Виталина стояла в дверях гостиной, сердце колотилось как безумное. Она знала — этот разговор изменит все. Глубоко вздохнув, она шагнула внутрь.
Глеб сидел, погруженный в работу. Виталина на мгновение залюбовалась его профилем.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Муж поднял глаза.
— И я знаю, о чем, — тихо произнес он.
Виталина замерла.
— Что… что ты имеешь в виду?
Глеб встал и, не глядя на нее, подошел к окну. Повисло молчание.
— Я знаю про Эрнеста, — наконец сказал он.
Виталина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Но как… — начала она, но Глеб перебил ее.
— Я сам попросил его пофлиртовать с тобой.
Эти слова ударили Виталину как пощечина.
— Что? — выдохнула она. — Ты… спланировал это?
Глеб повернулся к ней.
— Я хотел проверить, — сказал он. — Убедиться, что ты не отреагируешь на ухаживания другого. Что ты любишь меня по-прежнему.
Виталина чувствовала, как внутри нее все рушится. Каждое слово мужа было как удар молота, разбивающий вдребезги ее мир.
— Ты играл со мной? — прошептала она. — Устроил эксперимент над собственной женой?
— Нет, ты не понимаешь, — Глеб шагнул к ней, но она отшатнулась. — Я хотел как лучше. Я думал…
— Думал? — Виталину захлестнула волна гнева. — О чем? Например, о том, что я почувствую, когда узнаю правду? Ты разрушил все. Ты не просто обманул меня, Глеб. Ты растоптал наше доверие.
Глеб побледнел, осознав масштаб своей ошибки.
— Виталина, прошу, давай поговорим…
Но она уже не слушала. Ее трясло. Развернувшись, Виталина выбежала из гостиной. Глеб кинулся следом, но она захлопнула дверь спальни перед его носом. Дрожащими руками она достала телефон и набрала Эрнеста.
— Как ты мог? — крикнула она, услышав его голос.
На другом конце повисло тяжелое молчание.
— Виталина, я могу объяснить…
— Не надо, — оборвала она его. — Ничего не надо. Я не хочу вас больше видеть. Ни тебя, ни его. Никогда.
Она бросила трубку и разрыдалась. Слезы текли по щекам, но она их не замечала. В голове был только один вопрос: как теперь жить дальше?
Через час Виталина вышла из спальни с чемоданом в руках. Глеб, бледный и растерянный, стоял в коридоре.
— Куда ты? — спросил он.
— К родителям, — ответила она, не глядя на него. — Мне нужно время. Нужно во всем разобраться.
— Виталина, прошу тебя…
Но она уже закрыла за собой дверь.
***
Виталина сидела на диване в квартире родителей, когда ее телефон завибрировал. В который раз за прошедший месяц.
На этот раз она наконец, вздохнув, сняла трубку.
— Виталина, прошу, выслушай меня, — голос мужа звучал надломленно. — Я знаю, что совершил ужасную ошибку. Я не думал… не понимал, как это может тебя ранить.
Она молчала, позволяя ему говорить.
— Я был глупцом, — продолжал Глеб. — Принимал тебя как должное, забыл, что любовь нужно поддерживать каждый день. Но я хочу все исправить. Дай мне шанс, прошу.
Виталина чувствовала, как к горлу подступает ком. Она хотела ответить, но в этот момент пришло сообщение от Эрнеста. Он просил о встрече.
Через час они сидели в маленьком кафе. Эрнест выглядел измученным.
— Я люблю тебя, — говорил он. — Да, все началось по просьбе Глеба. Но потом…
Она молча смотрела на него. А потом вдруг поняла — она ничего не чувствует. Ни гнева, ни любви. Пустота.
— Прости, Эрнест, — тихо произнесла она. — Но я не могу. Не могу простить обман. И знаешь… это была не любовь. Обида на Глеба, желание почувствовать себя нужной, желанной. Но не любовь.
Вечером того же дня Виталина позвонила Глебу.
Они встретились в парке, где когда-то гуляли, будучи женихом и невестой. Долго шли молча, потом сели на скамейку.
— Я все осознал, — начал Глеб. — Понял, как сильно тебя обидел. Не только этой глупой затеей с Эрнестом, но и своим невниманием все эти годы. Я хочу все исправить, Виталина. Хочу научиться быть хорошим мужем.
Она смотрела на него, и в груди что-то дрогнуло. Сквозь обиду и боль пробивалось что-то теплое.
— Я не знаю, что из этого выйдет, — честно сказала она. — Но… я готова попробовать.
Прошло еще три месяца. В этот день, выйдя из кабинета семейного психолога, они остановились в коридоре. Глеб нерешительно протянул Виталине руку. Она помедлила секунду, потом вложила свою ладонь в его.
— Знаешь, — сказала Виталина, глядя мужу в глаза, — я думаю, у нас получится.
Автор: Снежана Морозова
