Светлана с мужем прожили девятнадцать лет. Все считали, что у них крепкий и счастливый брак. Да и сама Светлана думала так же, не смотря на то, что детей у них не было. Много лет назад врачи вынесли ей приговор – бесплодие. Сначала это сильно огорчало и пугало. Она даже уговаривала мужа взять ребёнка из детского дома. Но муж категорически отказался. У него, как у многих мужчин, работа была на первом месте. Жизнь без детей его устраивала. Так думала Светлана.
Оказалось, ошибалась. У мужа была другая женщина. Он сам сказал ей об этом накануне Нового Года:
— Я бы никогда не ушёл… Прости, но она ждёт ребёнка.
Светлана отпустила. Что тут сделаешь? Новогодняя ночь стала для неё самой грустной, одинокой и длинной. Друзья и мама звонили, поздравляли, передавали привет мужу. Она никому ничего не сказала, лишь старалась поскорее закончить разговор.
На улице взрывались петарды, раздавались крики с поздравлениями, пьяные песни, а Светлана лежала, уставившись в потолок, желая только одного – умереть. Жизнь закончилась. В сорок лет начать жизнь заново вряд ли получится. Это только в кино получается.
Единственная подруга Маринка забила тревогу, когда Светлана отказалась прийти первого числа в гости. Приехала, упорно звонила в дверь, пока та ей не открыла. Долго ревели на пару, а потом напились. И так провели бы все новогодние каникулы, если бы не приехал Маринкин муж и не прекратил пьянство, увезя жену домой.
Оставшись одна, Светлана сутки спала. А когда проснулась и увидела себя в зеркале, ужаснулась: лицо бледное, отёчное, глаза потухшие. Остатки вина и коньяка вылила в раковину. Приняла душ и на работу вышла почти в порядке.
Маринка уговорила мужа отправить их вдвоём в Эмираты для поднятия духа, укрепления душевного и физического здоровья, пообещав, что буду вести себя прилично.
Вздохнув, тот купил две путёвки и отправил подруг отдыхать. Попав из слякотной зимы в волшебный солнечный рай, они так назагорались в первый же день, что у Маринки поднялась температура. Светлана пошла на ужин в ресторан одна. За столик к ней подсел Иван, бизнесмен из Москвы. Узнав про подругу, сказал, что у него есть прекрасная мазь от ожогов и пригласил подняться к нему в номер.
Светлана согласилась. Не замуж же он её звал. И не оттолкнула, когда тот поцеловал её. Из-за какого-то отчаянного любопытства или мести мужу, но она осталась у него на ночь. Стыдно сказать, но мужчин, кроме мужа, у неё не было. Когда под утро она пришла в номер, Маринка ещё спала. Про своё ночное приключение Светлана умолчала.
Домой они вернулись загорелые, похорошевшие и отдохнувшие. Светлана после той случайной ночи стала спокойнее относиться к уходу мужа. Когда случилась задержка, решила, что всему виной резкая смена климата. Забила тревогу месяца через два, когда её стало тошнить и временами накатывать приступы усталости.
Пошла в больницу. Как гром с ясного неба прозвучал диагноз врача – беременность. Не может быть! В течение без малого двадцати лет замужества не получалось, а от молодого случайного мужчины – сразу двойня. На одного ребёнка Светлана была согласна. Но двоих ей одной не потянуть. Маринка удивлялась, когда успела? Пришлось ей рассказать.
Светлана переносила беременность тяжело, до самых родов не работала. Хорошо ещё, с работы не уволили. Она сразу решила, что одного ребёнка оставит в роддоме.
Роды были мучительно долгими и сложными. Одна из девочек родилась такой слабенькой, что врачи боялись, что не выживет. От неё Светлана и отказалась.
Алёну, так она назвала дочку, любила и баловала. Всё лучшее ей, любой каприз по первому требованию выполняла. Как же, девочка растёт без отца, не должна чувствовать себя обделённой, поэтому баловала и любила за двоих. Девочка выросла красавицей, но избалованной до крайности. Попробуй, откажи в новом платье или туфельках, как тут же истерика:
— Зачем родила меня? Я не просила. Выгляжу как нищенка. Надеть нечего… Лучше бы оставила меня в роддоме…
От этих слов Светлана холодела, шла и покупала новые наряды дочке.
Она часто думала, что сделала неправильный выбор, не ту дочку оставила. Теперь уж поздно жалеть. Умерла, наверное, та, другая, слабенькая.
К окончанию Алёной школы Светлана вышла на пенсию. Алёна училась в институте, требовала денег. И Светлана продолжала работать, хоть уставала и чувствовала себя неважно. Посмотрит на себя в зеркало и ужаснётся: лицо бледное, даже серое, всё в морщинах, взгляд безжизненный, волос на голове осталось в половину от прежнего, кожа черепа просвечивает.
Когда заметила, что вся одежда стала на ней болтаться, решилась пойти в больницу. Снова испытала шок, услышав слово рак, да ещё четвёртой стадии. Всю дорогу до дома думала, как сказать дочери. Но не успела войти в квартиру, как Алёна огорошила, что уходит жить к молодому человеку. У него квартира, родители уехали на год работать в Африку.
Светлана приняла новость спокойно, даже с облегчением. Надоело слышать упрёки от дочери. Вот и хорошо. Наконец-то, Алёна оставит её в покое, не будет устраивать скандалов из-за новых нарядов и денег.
Сначала муж ушёл, теперь дочь. Осталась совсем одна. Вот теперь уж точно всё. Жизнь закончилась. Светлана уволилась с работы. Целыми днями лежала в кровати, почти не выходила на улицу. Молила о смерти, ждала её. Пусть всё поскорее закончится.
Однажды она шла из магазина и села отдохнуть на скамейке. Даже пакет гречки с буханкой хлеба стали для неё непосильной ношей. Вдруг услышала мелодичный колокольный перезвон. Он словно звал её, манил к себе. В Бога Светлана не верила. Сколько раз проезжала мимо храма, даже из любопытства не заходила в него. А тут робко вошла, встала у дверей.
Пение невидимого хора неслось вверх, под самый купол, увлекая и её за собой. Пахло ладаном, свечи дрожали перед иконами. Священник зычным голосом нараспев произносил непонятные молитвы…
Светлана отворачивалась от строго, пронзительного взгляда Христа на иконе. Вот у Богородицы взгляд понимающий, жалеющий. Больше на неё смотрела. Не заметила, как храм опустел. Кто-то тронул её за плечо.
Обернулась и замерла. На неё смотрела Алёна, без макияжа, в светлом платке, повязанном по-крестьянски.
— Ты что здесь делаешь? – спросила Светлана.
— Служу. Отцу помогаю, — ответила девушка, как две капли воды похожая на Алёну.
Она переходила от одного подсвечника к другому, вытаскивала сгоревшие свечи, бросал их в небольшой ящик на полу. Светлана не сводила с неё глаз. Выжила, значит, вторая дочь. Иначе как объяснить такое сходство? Ведь специально ездила рожать в другой город, чтобы не встретиться с ней никогда. Поди ж ты, судьбу не обманешь, встретились.
На следующий день Светлана пришла снова в храм убедиться, что ей это не приснилось, не показалось. Спросила про девушку у женщины, что продавала свечи.
— Таня-то? В больницу поехала навестить нашу прихожанку. Завтра будет. Что предать?
Значит, Таней её зовут. Светлана попросила позвать священника, поговорить хочет. Священник подвёл её к аналою, накрыл голову золочёным покрывалом, спросил, в чём она хочет покаяться.
— Покаяться, — эхом повторила Светлана слово, так точно отражающее её состояние вины и боли, всё рассказала.
Долго молчал священник. А потом сказал, что болезнь дана для очищения души от совершённого греха. Много говорил, призывал молиться о прощении. Но сколько Светлана не пыталась, ничего у неё не получалось. То ли не умела, не так молилась, то ли раскаяния не чувствовала в себе. Несколько дней не приходила. Но измучившись, снова пошла в храм.
Священник на этот раз сам подошёл к ней, рассказал, что Господь долго не давал им с матушкой детей. Отчаявшись, удочерили девочку из детского дома. А потом Господь даровал им двух сыновей. Вырастили они Таню как родную дочь. Сказал, что рассказал дочери про настоящую мать.
— И что она? Ненавидит меня? — спросила со страхом Светлана.
— Вы сами у неё спросите, — ответил священник.
Два дня терпела Светлана, и снова пришла Светлана в храм. Увидела Таню, но подойти не решилась. Стояла дочь на коленях перед иконой, шептала беззвучно молитвы, била поклоны земные. С горечью подумала Светлана, что ей бы парням головы кружить, а она здесь жизнь и молодость губит.
«И я только зря время трачу»,- решила Светлана.
Врач из поликлиники к ней пришла, отругала, что пропускает химиотерапию. Дала направление на обследование и анализы.
— Зачем? Всё равно умру, — сказала Светлана.
— Врать не буду, чудес исцеления не видела. Но жизнь продлить можно. Дела, какие остались, доделать успеете. Не теряйте шанс, — уговаривала врач.
На следующий день Светлана сдала анализы, прошла необходимое обследование. Удивлённая врач сообщила, что анализы Светланы стали намного лучше, очаг опухоли уменьшился. Химиотерапия поможет убить опухоль окончательно.
После нескольких курсов химии болезнь отступила. Радостная Светлана пришла в храм, со слезами благодарила священника.
— Не меня благодарите, а Бога. По молитвам Тани помог. Стояла день и ночь на коленях, молила о вас.
Потрясённая, она подошла к брошенной ею дочери, упала на колени, моля о прощении.
— Я не держу на вас зла. У меня прекрасные отец и мама. Они вырастили меня. И вы простите, что не могу любить вас так же, как их, — ответила Таня.
Долго думала Светлана и, наконец, поняла, что не просто так получила отсрочку от смерти. Что есть у неё одно незавершённое дело. И стала она каждый день на коленях молить Бога о прощении за брошенную в роддоме дочь, за избалованную и жестокосердную вторую…
А вскоре вернулась домой притихшая беременная Алёна. Бросил её парень.
Не решилась Светлана сразу сказать ей про сестру, про свой ужасный поступок. Как воспримет Алёна новость? Обрадуется или ещё больше будет упрекать мать?
Ничего. Время есть. Она вымолит его на коленях как Татьяна. Скоро родится внук. Светлана всё исправит. Воспитает его правильно. Бог поможет, подскажет.
«Бог говорит с нами языком обстоятельств, мы отвечаем Ему языком поступков»
К. Танцирев
