— Здравствуйте, это вы – Яна?
Я каким-то шестым чувством угадал, что это она, хотя никогда ее раньше не видел. Длинные светлые волосы, прозрачная кожа, стального цвета глаза под короткими словно копья ресницами, непослушно торчащими в разные стороны. Мой друг Юрка, в клинике которого я стажировался уже два дня, попросил подменить его и забрать новую клиентку. В коридоре были еще две женщины – одна с мальчиком лет пяти в красной кепке, вторая сухонькая сутулая старушка с неожиданным журналом Esquire в руках, но мне захотелось, чтобы Яной была эта неприветливая блондинка в синем растянутом свитере.
Она посмотрела на меня, близоруко прищурив глаза, и спросила:
— Вася?
Я вздрогнул, потому что меня и правда так звали. Неужели мы с ней уже встречались? Когда? Где? Нет, я не мог забыть эти глаза, пронизывающие меня как рентген. Но я послушно кивнул.
— Да, меня зовут Василий. Извините, но Юрий Петрович не сможет вас сегодня принять, вместо него я. Вы не против?
— Я знала, что рано или поздно тебя найду, — затараторила она. – Это же я, Яна. Ну, санаторий «Родник», двухтысячный год, вспомнил?
Старушка с интересом опустила журнал и без малейшего стеснения принялась разглядывать нас.
— Пойдемте в кабинет, — сказал я Яне, которую точно никогда не встречал, потому что в двухтысячном году меня даже в России не было. Она резко подскочила на ноги и решительно пошла за мной, в кабинет. Закрыв за собой дверь, я растерянно остановился, не зная, что делать дальше.
— Ты же тогда сказал, что обязательно выучишься на мануального терапевта, вот я тебя и ищу. Ты бы знал, сколько я уже таких клиник объездила и в Москве, и в Подмосковье…
Я попытался было вставить, что она обозналась, но она прервала меня.
— Погоди, дай мне сказать. Мне сейчас это очень нужно. Ты только не смейся, хорошо? Я знаю, что ужасно тогда с тобой поступила. Но я молодая была, глупая совсем. Я знаю, что ты месяц ходил к фонтану и ждал меня, мне потом Зоя рассказала. Помнишь Зою? Ты не злись, меня судьба и так уже наказала. Я даже к гадалке пошла, представляешь – я пошла к гадалке.
Оно коротко усмехнулось, но в нем было столько боли, что это скорее походило на судорожный всхлип.
— Она сказала, что на мне порча лежит, что в прошлом я совершила какой-то ужасный поступок, поэтому все так и происходит. Я тебе еще не сказала? У меня было девять выкидышей. Я просто не могу выносить ребенка. Врачи руками разводят – один светила сказал, что это какая-то аутоиммунная чепуха, но другие этого не подтвердили, хором говорят, что у меня все в порядке. А гадалка сказала – пока я не исправлю этот свой грех в прошлом, не будет мне детей. Вот я тебя и ищу.
Она опустилась на стул, закрыла руками лицо, и длинные светлые волосы водопадом посыпались вниз вслед за ее опущенной головой. Голос стал тонким, словно у маленькой девочки.
— Я больше не могу этого вынести. Муж уйдет от меня, понимаешь? А мне уже тридцать два, пока я еще кого-то найду, о материнстве можно и не мечтать. Вась, прости меня, ладно? Я не знала, как тебе сказать, что для меня это все несерьезно, просто курортный роман. Я же не думала, что ты так, всерьез.
Она подняла заплаканное лицо и спросила:
— А это правда, то что Зоя сказала? Что ты из-за меня таблеток наглотался?
Я знаю, что то, что я сделал было не совсем правильным, но мне было так жаль ее. И я ответил:
— Нет, неправда, врет она все. Консервами отравился, вот в больницу и загремел.
Яна облегченно выдохнула.
— Ты простишь меня?
Я улыбнулся, попытался поймать ее взгляд.
— Все давно в прошлом, Яна. Я ни капли на тебя не обижаюсь. Иди, сходи к своей гадалке, что все хорошо, никакого греха на тебе нет.
Яна шагнула ко мне и внезапно обняла меня, уткнувшись в мое плечо в белом халате.
— Спасибо, — сказала она. – Ты такой хороший, жаль, что я не смогла тебя тогда полюбить.
Она отстранилась, впилась в меня своим рентгеновским взглядом.
— А ты изменился, — сказала она. – Похудел, мускулами оброс. Тебе идет. И лицо какое-то другое, взрослое, что ли.
— Ну да, — попытался пошутить я, нервничая, что сейчас она разгадает, что я вовсе не тот самый Вася. – Лет то сколько прошло!
Она кивнула, отстранилась.
— Я пойду, — скала она.
— А как же сеанс? – спросил я.
Она смешно махнула рукой.
— Да мне не нужен, я же сказала – я тебя ищу, со здоровьем у меня все в порядке. Ты не переживай, я заплачу, я всегда так делаю – спрашиваю, не знают ли они Василия, плачу за сеанс и ухожу.
Я осмотрел ее напряженную спину, левое плечо, которое было чуть выше правого.
— Я мне кажется, тебе стоило бы походить. Со спиной явно что-то не то.
Но Яна уже поднимала сумочку, которую бросила на стул у двери, слегка качая головой.
— Спасибо, сказала она. – Как-нибудь в другой раз.
Если честно, я долго ждал, что она придет еще раз, но, видимо, наш разговор действительно снял с нее тяжелый груз, который она несла в своем сердце годами. Мне было приятно ей помочь, но бесконечная грусть охватывала меня, когда я думал, что никогда больше не увижу ее.
Хмурым октябрьским днем, когда вечера уже становятся сумрачными, а город погружается в осеннюю хандру, она накинулась на меня в прямом смысле с кулаками, колотя по серому драповому пальто.
— Негодяй, подлец, обманщик! – кричала она.
Я сразу ее узнал, и сердце сбилось с ритма, пропустив один удар.
— Яна? – нелепо промямлил я. – Что случилось?
— Что случилось? Ты еще спрашиваешь, что случилось? Я душу перед тобой вывернула наизнанку, а ты… Уму непостижимо, как можно так поступить, ты ненормальный, что ли?
Я осторожно перехватил ее запястья.
— Что случилось? – спросил я еще раз.
— Вчера я встретила Васю. Настоящего Васю. Он жирный и работает гаишником, а вовсе не мануальным терапевтом. Оштрафовал меня и назвал тупой коровой. Не узнал, но я-то его сразу узнала. А ты, значит, воспользовался моим горем и…
Мне стоило об этом догадаться. Я все еще держал ее запястья в руках, потому что чувствовал – стоит мне отпустить, и на меня посыплется град тумаков.
— Прости, — сказал я. – Мне просто хотелось тебе помочь. Ну сама подумай – какие гадалки? Тебе к психологу надо или к хорошему врачу. Я решил, если ты себя простишь, тебе станет легче.
Она вся как-то обмякла, словно вся злость моментально куда-то испарилась.
— А ты знаешь, — тихо сказала она. – Я ведь действительно себя простила. И стало так хорошо… Поздно, правда, муж все равно ушел.
Непонятно почему, но настроение мое резко скакнуло вверх.
— А пошли пить кофе? – бодро предложил я.
Она подняла на меня свои серые глаза, долго искала что-то в моем лице.
— И как я только могла вас спутать, — наконец сказала она. – Сразу же видно, что ты совсем другой.
Я отпустил ее руки, она поправила сумочку на плече, развернулась и пошла прочь. Я стоял, чувствуя, как радость покидает меня словно воздух из лопнувшего воздушного шара. Через несколько шагов она обернулась и сказала:
— Ну и чего ты ждешь? Пошли кофе пить.
И в этот момент я понял – все будет хорошо. Впереди много счастливых дней, у нас все получится. И обязательно будет ребенок.
